— Еще вот что, — покашливая, сказал Шихранов, — приходится помногу заседать, из-за каждой мелочи собираемся, просиживаем, совещаемся.
— Вы в правление одних пустомель выбрали, что ли? — удивленно спросил Ильин.
— Не сказал бы.
— Если так, почему боитесь на ходу вместе со всеми решать?
— Тут, как говорится, ситуация. — Шихранов важно наморщил лоб. — Коль откровенно, то скажу. Товарищ Салмин навязывал подобный метод. Но дело повернулось к обезличиванию руководства и снижению роли председателя. — Шихранов покрепче ухватился за скобу, прикрепленную к спинке переднего сиденья. — Не говорю, что члены правления не нужны, только каждый вопрос голосованием решать не годится, у руководителя своя голова на плечах есть. Можно и единолично.
— Можно, да надобности нет, — сухо ответил Ильин. — Посоветоваться не трудно, а заседать необязательно.
Они подъехали к месту, где молодежь сгребала снег, ставила щиты, чтобы защитить поля надежным покровом зимой, обеспечить влагой по весне. Ягур, заметив машину, поднял лопату, как винтовку, с серьезным видом зашагал навстречу.
— Зачем озоруешь? — прикрикнул Шихранов.
— Так молодой ведь, — защитил его Ильин, слезая. — Лопату мне дай-ка.
Ягур протянул лопату Ильину. Ильин стал складывать снег. Когда куча выросла выше колен, он стал обшлепывать ее лопатой, утрамбовывать.
— Мой дедушка всегда так делал. И сильный ветер ее не развеет, будет стоять, пока солнце не пригреет по-весеннему.
Ягур не выдержал, поднялся на сложенный Ильиным холмик.
— Эге, ребята, на таком и сплясать можно, не развалится.
Но его не слышали. Все, разгорячась, стали просить Ильина, чтоб устроили вечернюю школу. Многие учиться хотят. А в бурундуковской школе учителей не хватает и не принимают всех желающих.
Ильин обещал помочь.
Поехали дальше.
На краю Сюльдикассов, около ветряной мельницы, Ильин увидел толпившийся народ, велел шоферу остановиться. Шихранов подумал осуждающе: «Бывают же такие беспокойные. Все им надо».
— Как живете, шургельцы?
— Ничего. Вот к празднику готовимся, муку молоть пришли, — дружно откликнулись люди.
— Не замерзли?
— Зима свое делает. Нынче очень быстро схватило.
Шихранов кашлянул, попрекнул сельчан, что не умеют здороваться с секретарем райкома, и тем самым дал понять, чтобы зря языком не трепали. Но, как на грех, подоспела старуха. И откуда только такие берутся! Встала перед Шихрановым как вкопанная, заголосила:
— Когда сват Хвадей мельником был, не помним, чтобы на двери замок величиной в рукавицу висел. Праздник подходит — муки нет. Мельницу все время запертой держите, сколько приходила, всегда заперто!
Шихранов натужно кашлянул, положил руку на живот.
— Кто у вас мельник?
— Кажись, Матви Капитун, — ответила все та же бойкая старуха.
— А где он?
— Одному богу известно…
— Я сам отвечу, — прервал Шихранов. — Болен он.
— Болен ли он, — сумливаюсь.
— Знаем его болезнь, крепкая она у него, — послышались голоса.
— Слушайте, — тихо и сурово сказал Ильин, — наведите порядок хоть в чем-нибудь…
Шихранов поежился.
Наступил вечер. В правлении за столом сидели Ильин, Шихранов, еще два-три мужика. Вскоре пришли Салмин, Шишкина и Маськин. Попозже, вместе с Шурбиным, — учительница Нина Петровна.
— Коммунисты собрались, — сказал Салмин, — можно начинать. — Повернулся к сидящим: — Нам мельницу надо ремонтировать, товарищи колхозники. Вместо четырех у нее два крыла. Что же это? Пообломали.
— Надо, — поддержали его.
Ильин сказал:
— Наверное, у вас есть свои мастера. Поищите, обмозгуйте. А то к празднику людей без муки оставите.
— Товарищи, — откашлявшись, сказал Шихранов, — сегодня мы со Степаном Николаевичем побывали в каждом уголке нашего сложного хозяйства. Недостатков много. Например, завтра на снегозадержание больше людей нужно направить. Нужно снегозадержание проводить, как агротехника велит.
Он надул щеки, тяжело дыша, вытер голову носовым платком от виска к виску, ото лба к затылку.
— Завтрашние наряды не изменятся. А сейчас партсобрание у нас должно быть.
Беспартийные, попрощавшись, вышли. Ильин сказал:
— Товарищи, я хотел уехать из вашей деревни днем, однако пришлось задержаться. Почему? Потому что ваши дела все-таки плохи. Особенно плохо содержание животных, я бы сказал, из рук вон… — Голос его был неспокоен. — Откуда все это, пусть председатель колхоза расскажет, потом другие выскажутся, ничего не скрывая. Товарищ Шихранов, ваше слово.