— А ты не плачь, все равно дедушка больше никогда не придет. Ты еще маленькая, не понимаешь…
Вошла Нинуш.
— Дети, чего плачете? — спросила она.
— Света дедушку спрашивает. А он умер, его под землю положили. Я сам видел, — сказал Якку. — А чего теперь у нас дедушки-то нет? Почему ты и папа его не вылечили? Он бы жил…
Якку вынул сестренку из зыбки, поставил на пол.
— Сынок, уронишь Свету, — сказала мать, не отвечая.
— Дедушка мне ее нянчить наказывал, не уроню. — Братишка вытер глаза сестре подолом своей рубашки.
Нинуш посадила детей на колени, приласкала, сама с ними всплакнула, а потом и успокоила:
— Завтра сороковины. Блины испечем, не плачьте. А то у дедушки на могиле земля тяжелая станет.
ТЕЛЯТА
На ферме собрались пионеры вместе с Ниной Петровной. Она была в пальто из синего сукна. Голова повязана белым шерстяным платком, — очень он был ей к лицу. Сама веселая, как дети; большие голубые глаза смотрят доверчиво, радостно.
— Гостей-то очень много, оказывается, — улыбнулся Ванюш. — Вот я вам сейчас представлю командира, он главный хозяин над телятами: дедушка Кузьма Спиридоныч. Знаете?
— Знаем, дядя Ванюш! — хором закричали дети.
Дети вошли в телятник, начали рассматривать телят, а те таращили глаза на необычных посетителей.
— Я этого пестрого возьму под шефство. Ой, какой он смешной.
— А я красного, Лыску, он мне больше всех нравится.
Так же, гурьбой, дети повалили в помещение, где были самые маленькие телята, которых тут же прозвали «малышовой группой». Пионерам у малышей не понравилось.
— Жуткая вонючка. Так они до весны передохнут, — загалдели ребята.
— Кто телятница? Ей надо двойку поставить!
В углу, на куче чистой соломы, спала женщина.
— Тетя Унисье, гостей плохо встречаешь, тут у тебя опять нечисто.
— Этих сопливых еще стесняться, — проговорила Унисье мрачно, приподнимаясь на соломе и зевая во весь рот.
Дети еще больше зашумели, а Унисье ворчала:
— Чужую работу осуждать, чертенята? Выметайтесь отсюда!
— Тетя Унисье, не ругайтесь, верно вам говорят, — заметил Ванюш.
— А что, думаете, мы не сможем получше вас работать? — сказал один из пионеров.
Ребята постарше уже вывозили мусор и навоз за ворота фермы. Потом тщательно вымыли помещение для телят. Учительница, засучив рукава, работала вместе с ними.
— Ненадолго небось их хватит. Скоро бросят да убегут, — пробормотала Унисье, — здесь вам не хлеб жевать да молочко попивать…
Однако никто ее не слушал.
Вечером, после ужина, в дом Спани постучалась Плаги-ака.
— Два теленка заболели! — с порога сказала она.
Ванюш наспех оделся, выбежал из избы.
К его приходу один теленок уже подох.
— Другой где?
— Где, на своем месте! Не на выставке же ему быть, — огрызнулась Унисье.
— Кузьму позови: у теленка судороги, — заторопил Ванюш. — Кузьма поможет.
— Его здесь нет, — угрюмо буркнула Унисье.
— Домой беги быстрее.
— Я не девчонка, чтоб быстро бегать. И ночью покоя нет…
Ванюш искал в аптечке нужное лекарство, а теленка сводила судорога. Он уже не мог держать голову. В тусклом свете коптилки закатившиеся глаза его казались совсем белыми.
— Так и умрет ведь. А я ничем не умею помочь…
Ерусланов, глядя на теленка, понурил голову, страдал от своего бессилия.
Плаги принесла горшок молока.
— Иван Петрович, вот целебную траву в молоке вскипятила. И своего теленка так вылечила. Попробуем напоить, вдруг польза будет.
Ерусланов не отозвался.
— Ах, господи, оба, знать, подохли? — Горшок с молоком выпал из рук старухи, запахло, как в аптеке, лекарственной травой.
Унисье, оказывается, и не подумала идти за Кузьмой. Как ни в чем не бывало вошла, раздраженно сказала:
— Екима Трофимыча сняли, кто теперь вовремя акты будет охформлять? Бывало, напишет, подписи поставим, и делу конец. До сих пор никого не обвиняли, а тут из-за двух сопливых охают, будто конец света пришел.
— Уймись, хватит язык попусту чесать! — резко прикрикнул на нее Ванюш.
— Закон на людей кричать не разрешает…
— А телят губить закон разрешает?
— Что вы ко мне прицепились? Я и уйти могу. Я с этими паршивцами не венчана, — буркнула Унисье. — На тебя сам бог-ангел не угодит, — и захлопнула дверь.
На другой день пригласили ветеринара.
— Этот был безнадежный, он и родился больным, недоношенным. А другого можно было спасти, погиб из-за плохого ухода. — Ветеринар написал заключение, уехал, наказав сделать дезинфекцию в животноводческих помещениях.