Остановившись на светофоре, Шурик вспомнил про кулон, лежавший у него в кармане. В принципе, пять-семь минут возни — и с кулона можно было считать кое-какую информацию о владельце (по крайней мере, самую явную). И если бы Венера сознательно или неосознанно оказалась бы причиной всех бед «Мобилторга», Шурик смог бы считать это с золотого сердечка. Но, подумав, наш вечно обкуренный маг решил не устраивать даже самых простых ритуалов за рулем. Потому что вести машину было и без того трудно.
Третий глаз светофора зажегся зеленым огнем — и Шурик поехал дальше. Сейчас машина тронулась с места как-то плавно, а не резким толчком, как раньше. Да, кажется, он смог, наконец, почувствовать энергетику этой консервной банки и даже как-то договориться с ней. И снова ощутил это, когда повернул на очередном перекрестке. «Шевроле» слушался Шурика, даже несмотря на то, что тот не всегда понимал, что делать, чтобы управлять машиной.
«Ну что ж, один плюс во всем этом есть, — подумал Шурик, повернув на Малую Черкизовскую. — Кажется, я научился водить машину».
Ветер перемен
На перекрестке улиц Хромова и Малой Черкизовской подул ветер перемен. Он снес и развеял старые постройки, и вот ввысь, в ясное московское небо устремилась новая яркая десятиэтажка. Естественно, въезд на частную территорию преграждал шлагбаум, но Шурика пропустили, как курьера «Мобилторга». Пока он поднимался в лифте на десятый этаж, его сознание посетили примерно такие мысли:
— Живут же люди! Видимо, я не на той работе работаю. У меня пол-Москвы в списке постоянных клиентов, а квартиру приличную до сих пор купить не могу.
Найдя на десятом этаже нужную дверь, Шурик нажал на звонок. И был весьма удивлен, когда дверь распахнулась.
— Фатима? — удивился Шурик. — Ты что здесь делаешь?
— Шурик? — удивилась в ответ Фатима. — А ты тут какими судьбами? К нам же курьер должен был подниматься…
— О, ну дело тут в том, что курьер — это я, — улыбнулся Шурик. — То есть, я сейчас вроде как курьером устроился. А я точно не ошибся адресом? Мне нужно передать пакет родственникам Артура Владиленовича. Тут какие-то, типа, документы…
— Артур Владиленович был нашим двоюродным дядей, — Фатима, прирожденная актриса, приняла опечаленный вид. — Так что ты действительно по адресу, проходи. Эй, Аким, погляди, кто пришел!
Из соседней комнаты вышел Аким, держа в руках баночку с гелем для волос. Было заметно, что он лишь начал колдовать над своей прической — на левой половине головы Акима волосы уже стояли дыбом, а с правой стороны завивались природные кудри.
— Шурик? — Аким от удивления чуть не выронил свою банку с гелем.
— Привет, Аким, — кивнул Шурик. — Как жизнь?
— Ну-у… — Аким зачем-то повертел в руках свою банку. — Налаживается.
— И как вы умудрились сюда въехать? — удивился Шурик. — Я ж хорошо помню, что совсем недавно вы оба сидели в какой-то коммуналке в Химках…
— Фатима, кто там? — донесся женский голос откуда-то из глубины квартиры.
— Шурик, тихо, это наша тетя Нора, — шепнула Фатима Шурику и громко прокричала. — Тетя Нора, это курьер. Тут для вас какие-то документы.
— А, несите сюда, — донесся тот же голос.
— Пойдем, Шурик, — сказала Фатима и повела его за собой из прихожей через гостиную в спальню.
Аким тем временем довел до совершенства свою прическу.
Вдова начальника отдела маркетинга сидела в кресле у окна и смотрела куда-то в небо, на проплывавшие над весенней Москвой легкие облака, обретавшие причудливые формы. Шурику даже стало почти жаль ее, и меньше всего ему сейчас хотелось беспокоить убитую горем женщину.
— Здравствуйте, — тихо сказал Шурик, подойдя к ней. — Я принес вам пакет с документами из «Мобилторга».
— Надо где-нибудь расписаться? — спросила вдова, не отрывая взгляда от облаков.
— Нет, просто возьмите пакет, — сказал Шурик.
— Положите на стол, — вздохнула вдова. — Фатима, угости молодого человека чаем. И оставьте меня, пожалуйста.
Фатима указала Шурику на тумбочку, он положил туда свой пакет, после чего оба тихо вышли из спальни и направились в кухню.
— И давно она так сидит? — спросил Шурик, усаженный Фатимой на диванчик у кухонного стола.
— Со дня смерти дяди Артура, — ответила Фатима. — Ну, не то чтобы она совсем не встает с кресла. Но почти все время сидит в спальне или в гостиной и смотрит в небо. Говорит, что хочет увидеть, как дядя подаст ей с небес какой-нибудь знак.