– Да? – Потапова открыла было рот, но осеклась и смущённо уставилась на свой отросший маникюр.
Она явно подумала о том же, о чем и Василина. О приправах, перекочевавших на кухонные полки легата и о собачьем шампуне, который, кажется, так и остался в терме. Ещё о косметике в спальне.
– Что потупились, свиристелки? – Эльпида ухмыльнулась. – Не бойтесь, собрала я все ваши вещи. Ох и безалаберные вы девки!
– Все? – вскинула голову Саша. – И шампунь и скраб?
– И пустую пачку от чипсов, – кивнула целительница. – Несколько часов в темноте дом легата обшаривала. Спина отнимается.
Эльпида устало откинулась на тюфячок, выполняющий роль подушки.
– А… легат… он… – Василина лепетала, не зная, как сформулировать вопрос.
– Он более не ваша забота, – отрезала целительница. – Забудьте все, что с вами произошло.
– А? – подруги удивлённо переглянулись. – Это что ещё значит?
Эльпида вздохнула, прикрыла глаза и потерла крючковатым пальцем переносицу.
– Вам пора возвращаться.
С улицы послышался шум. Закричала женщина, загоготали грубые мужские голоса, стукнули двери соседнего дома, в окно потянуло дымком.
Подруги похватали свои рюкзаки и бестолково заметались по комнате.
– Эльпида, они уже здесь! Что делать? Куда идти? Ой!
– Не суетитесь, пустозвонки.
Целительница поднялась, подошла к этажерке и принялась неторопливо перебирать многочисленные кувшины и мисочки.
– Куда же я его положила… Тут нет… и здесь пусто… А! Вспомнила.
Эльпида опустилась на колени, пошарила под кроватью и вытащила небольшую корзину, наполненную всякой мелочевкой. Долго ковырялась в ней, что-то разворачивала, шуршала, опять завязывала и абсолютно не обращала внимания на подпрыгивающих от нетерпения девушек и гортанные голоса, раздающиеся прямо под высоким окном её спальни.
– Нашла.
Эльпида протянула раскрытую ладонь, на которой лежал знакомый голубоватый камень. Камешек слабо светился, но с каждым мгновением его сияние усиливалось и вскоре на него стало невозможно смотреть.
– Хозяева! – глумливо протянул мужской голос с неприятным акцентом. – Есть кто дома?
Скрипнула и с грохотом ударилась о стену распахнутая ударом ноги дверь, а подруги испуганно вскрикнули, обнялись и прикрыли глаза, спасаясь от нестерпимого сияния камня.
Жалобно заскулил Спартак.
Этот звук заставил Василину открыть глаза.
Потапова раздвинула пальцы, осторожно выглядывая из-под собственной ладошки, и недоверчиво осмотрелась.
– Где это мы?
– Боюсь сглазить, но, кажется, мы в той пещере, через которую попали в прошлое.
– Точно? – Шура явно не собиралась верить на слово подруге.
– А я откуда знаю? Давай попробуем выбраться и осмотреться.
Девушки, наученные горьким опытом, предельно аккуратно пробрались по темному мрачному коридору до самой первого помещения с округлыми стенами, в потолке которого зияла большая дыра. Сквозь дыру маняще синело яркое по случаю раннего утра и хорошей погоды небо, доносилось щебетание птиц и размеренные удары морских волн о берег.
– Ну что там? – нетерпеливо шмыгнула носом Шура.
– Пока не выглянем – не узнаем.
Высовываться из какого-никакого, но убежища совершенно не хотелось. А вдруг там засада варваров? Но, с другой стороны, как иначе узнать, получилось ли у нах вернуться в свое время?
Василина осуждающе посмотрела на пятящуюся назад подругу.
– Давай ты первая, – заискивающе улыбнулась Потапова, и нервно повела шеей.
Делать нечего, пришлось Васе брать это дело на себя. Она положила рюкзак на каменный пол, поднялась по выступающим камням, как по ступенькам, осторожно просунула голову в дыру и осмотрелась.
– Что там? Вась! Вася! Ну что?
Василина выпрямилась, подтянулась на руках, вылезла из пещеры и уселась на ближайший камень.
Следом из дыры показалась взлохмаченная голова Потаповой.
– Офигеть! Получилось!
Перед подругами раскинулась панорама мертвого древнего города. Выщербленные ветром, дождем, и перепадами температур останки каменных домов смиренно дряхлели на берегу густо-синего моря. Ветер солёными порывами трепал траву, растущую внутри античных фундаментов, гудел в мраморных колоннах базилики, завывал в пустых резервуарах для сбора виноградного сока.
Василина тяжело сглотнула. Поразительно. Она своими ногами ходила по оживлённым улицам этого города. Дома были целыми и новыми, из окон лился свет, горели очаги, женщины готовили еду и вели нехитрое хозяйство, мужчины выходили в море за рыбой и выращивали виноград, детвора бегала и оглашала окрестности смехом и задорными криками.