Пребывая в эйфории от встречи с бабушкой и с домом, который уже точно сделался мне родным усилиями моих родителей и бабули, от использования родной речи, от честно выстраданного в своё время умения вождения автомобиля, я поехала в "Дельфин". Предварительно я позвонила Маринке Климовой и сообщила, что еду с инспекционно-подарочной целью. А чтобы встретили меня в рабочем тонусе и радостном, а не тревожном ожидании! Даже штраф, который я схлопотала от бдительного ГАИшника за незначительное нарушение, не омрачил моего прекрасного настроения.
Сотрудники, как и ожидалось, не оплошали, и к моему приезду уже накрыли на стол. Спиртного на столе не было, и это правильно — и я сегодня за рулём, и им ещё работать. Неистребимый букет запахов хорошей парикмахерской, где смешаны приятные ноты шампуней, резкие — красок для волос и прочих косметических средств, масел и кремов для массажа, лака для ногтей, кофе из кофемашины — я уже, как выяснилось, забыла его. Ну ничего, вновь вспомнила быстро. Сначала все хором что-то орали, перекрикивая друг друга, и я в том числе. Потом я раздала подарки и разрешила ими меняться, если появится такое желание. Все всё перепробовали и были в восторге. Ну ещё бы — парфюмерия будущего. Массажист Миша сразу заграбастал себе масло для тела и объявил, что никому его не отдаст, разве только понюхать. Стасик Вахрушин придирчиво разглядывал мои волосы, но повода придраться так и не нашёл — андроиды Тауина своё дело знают туго.
Потом я показывала всем фотографии, сказав, что это так утончённо-модно сейчас, стилизация фото под "ретро". Поверили, поахали — врать я умею. Это только вам всю правду рассказываю, но не все же её поймут правильно. Маринке Климовой я пообещала приехать к ней домой завтра вечером, чтобы распить бутылочку коньяка и поговорить по душам.
— Таська, ты выглядишь шикарно, — только и сказала она мне.
— Ты тоже здорово похорошела, постройнела… Замуж ещё не вышла? А то, может, я со своим визитом завтра только помешаю?
— Нет пока, — хихикнула она, — Но вроде наклёвывается кое-кто…
Мы с ней синхронно трижды поплевали через левое плечо и постучали себе по головам — ритуал, понятный каждому на моей Родине.
Потом, состроив деловой вид, я поинтересовалась состоянием текущих дел в салоне — всё оказалось в порядке, за исключением некоторых рабочих проблем, не требующих вмешательства владельца. Ну и славно.
Вызвонила Мёртвого душа, но его, как оказалось, успели услать в командировку на новом месте работы, куда-то далеко. Так что пообщались только по телефону. Я передала привет от Клиффорда и велела забрать гостинец у Маринки, когда он вернётся.
— Ну а как там, на новой работе? — спросила я Сашку, — Всё только командировки, или и по корпоративам ходить приходится?
— Не, у нас в обязаловке только слова, введённые до девяноста первого года: демонстрация, субботник, что там ещё… А корпоратив, тимбилдинг, сошиал нетворкинг — это уже по желанию.
Вернулась домой, встретилась с родителями… радостные приветствия, обнимашки, вручение подарков, ахание, расспросы, разговоры… Папа всё какого-то Христогуся упоминал.
— Кто это и почему его так зовут? — спросила я с предвкушением очередной папиной шутки.
— Да сосед тут один, повадился приходить, в шахматы меня обыгрывать. У него лицо такое благообразное, длинные волосы, усы, борода, большой крест на шее, плечи узкие.
— А ниже вдруг — широкие бёдра и массивная попа, — добавила за него мама, — и походка как у гуся. Вот отец его и называет за глаза — Христогусь.
— Ой, папа, — махнула я рукой, — Тут я от твоего прозвища котёнку ещё не отсмеюсь никак…
— Да, с котами проблема целая была, что с Засриком, что с Базильёном…
— А Базька-то что?
— А он, как сюда переехали, по двору-то гулял, а как в туалет приспичит — домой бежал и орал под дверью, чтобы его впустили к родному лотку. Мы тогда с матерью все головы себе сломали над вопросом — как отучить кота от лотка?
Я взяла Засрика на руки и погладила его. Он замурлыкал.
— Может, мне тебя с собой забрать? — спросила я его.
Но мама покачала головой, незаметно для папы кивнув в его сторону. Ясно — привыкли, полюбили.
На следующий вечер меня к Маринке отвёз Христогусев сынок Володька. Я ревниво смотрела, как он обращается с машиной моего мужа, но водил он вполне уверенно и вообще следил за автомобилем — это было видно. Я везла с собой две плоских бутылочки коньяка и возвращаться домой до утра не собиралась.
Маринка померила подаренный мной пеньюар, покрутила кнопочку, регулирующую прозрачность, и сказала:
— Ну а как там вообще, на Тауине?
— В каком смысле? — потянула с ответом я.
— Во всех. Таська, кончай мне голову морочить с Австралией или другой заграницей. Муж твой ведь вправду инопланетянин?
— Ну а если и так? — прищурилась я, — Ты же понимаешь — расскажешь такое кому-то и тебя в психушку закроют.
— Давай по пятьдесят и рассказывай, — сказала Маринка, булькая из бутылки над рюмками…
Через некоторое время:
— Маринка, ты понимаешь — там война! Да, гуманная и без убийств пока, но — война за власть и родовое гнездо. Этот Дэниел, чтоб ему пусто было, воду мутит, а Миранда только смотрит — кто из её птенцов другого переплюнет, р-развлекается, карга старая…
Ещё через некоторое время:
— Таська, а я те говорю — дура ты, как была, так и осталась. Какие наши доказательства? Щас скажу! Ты компромат на Дэниела собирала? Даже не подумала. А надо! И роботу прикажи ходить за тобой всюду, раз они записывают всё в память. Мало ли, когда пригодится прижать врага.
Ещё через некоторое время, под взмахи прозрачного пеньюара:
— А я иду такая вся-а в Дольче-Габана, Я иду такая вся-а, на сердце рана, Слёзы душат-душат, я в плену обмана, Но иду такая вся-а в Дольче-Габана! На-на-на-а!.. Я щас кому-то в ответ так постучу в стену!
И вдруг, прямо из уменьшенной репродукции картины "Утро в сосновом лесу":
— Таисия Айнэнэнай, вам необходимо вернуться на Тауин. Послезавтра с утра по местному времени вы должны будете прибыть на призывной пункт планеты Зинтаг для прохождения действительной военной службы.
— Таська… ик… чего это такое в твоём коньяке было?
— Вася… Васенька, ты повтори мне всё ещё раз, и объясни, а то я не поняла, — попросила я, подходя к нарисованным медведям.
— В связи с убийством посла Зинтага на Тауине и с внезапным широким наступлением войск противника на территорию дружественной части материка, Зинтаг объявил всеобщую мобилизацию. Всем военнообязанным планеты Зинтаг, и вам, как боевому лейтенанту, надлежит явиться в расположение войск и принять участие в боевых действиях.
— Ну какой же я боевой лейтенант? — лепетала я, стремительно трезвея, — Может, я и боевая, но я же не лейтенант фактически. Может, я и лейтенант формально, но не боевая же фактически…
— Напоминаю вам, — сказала Васька, — Вы подписывали контракт о прохождении военной службы в звании лейтенанта и увольнении в запас. В случае всеобщей мобилизации все силы запаса призываются в действующую армию. Неявка к призывному пункту и уклонение от службы является воинским преступлением и карается военным трибуналом Зинтага и поражением в классах до нижнего уровня во всех развитых мирах Вселенной.
— Спасибо, Вася, — сказала я, едва шевеля губами, — Завтра я позову тебя, как только буду готова переместиться.
— Тася, а это что было сейчас, а? — испуганно спросила Маринка, — Тебя что, на войну забирают?
— Похоже, что так… Не матерись.
— Да как же тут не материться? Тебя же облапошили — замуж взяли, натешились, а теперь на пушечное мясо отправляют! Тебе ж разводиться надо срочно и тут тихариться!
— Не мели ерунды. Давай спать, завтра с утра мне предстоит шопинг.
— Шопинг?! Ты совсем сбрендила, что ли?
— Надо закупить амуницию. В армии Зинтага даже единой формы нет путёвой. Спать, сказала!
— С-слушаюсь, тащ лейтенант…
ГЛАВА 19