Елена Гуйда
Шустрая Кэт
Глава 1
«Чёрт. Чёрт! ЧЁРТ!!! Вот говорила мама: не суйся туда, куда голова не лезет. Не слушала? Вот и получай».
Вот примерно с этими мыслями я неслась сломя голову по базарной площади, сбивая прохожих и переворачивая попадающиеся на пути тележки с товаром. И всё это под дикую ругань торговцев и покупателей, проклятья и выкрики стражи: «Держи воровку!». Кто-то порасторопней пытался-таки меня схватить, отчего моя и без того многострадальная рубашка лишилась рукава. Но рукав от рубашки — такая мелочь, когда на шее вот-вот грозилась затянуться удавка палача, не думаете? Вот и мне так кажется. А потому, уже задыхаясь и видя перед глазами весёленькие разноцветные круги, я изо всех сил неслась, куда эти самые глаза глядели.
Два поворота направо… Не туда. Раньше здесь тупика и в помине не было… или был? Чёрт!
Я, в сердцах топнув ногой, задрала голову, выискивая хоть мало-мальски подходящие пути отступления. Но, как назло, ни подходящего балкона, ни хоть выступов, дабы взобраться на крышу, не наблюдалось.
Чуть не завывая от злости и плачевности ситуации, забарабанила кулаками в единственную едва заметную дверь, которая, к моему огромному удивлению, распахнулась, и я по инерции ввалилась в душное тёмное помещение, растянувшись на полу.
Дверь тут же хлопнула, и я оказалась в такой темноте, что хоть глаз выколи. Но едва попыталась встать, как меня наградили всего одним мощным тычком под ребра, от которого вмиг стало уж так светло… прям до красноты.
— Чёрт! — прохрипела я, вдруг осознав, что убегая от псов, попала прямиком в пасть волка. — Какого…
И вот последующее моё возмущение оборвал повторный этот самый тычок под рёбра. Да такой убедительный, что пока на улице слышны были выкрики и шум, я только беспомощно хватала ртом воздух, выпучив глаза, то ли от страха, то ли от осознания в какую ж… переделку я попала.
Щёлк. Кажется, пальцами, и вспыхнувший свет резанул по глазам не хуже бритвы Седого Тори.
— Вот мы и встретились, маленькая дрянь, — почти нежно протянул некто, стоящий к этому самому источнику света спиной и потому кажущийся настолько зловещим — хоть беги и догоняй стражников. — Где мой медальон? — подался он вперёд, чуть наклонившись надо мной.
— Дяденька, вы меня с кем-то путаете, — тут же жалостливо заскулила я, для достоверности вполне натурально всхлипнув. — Знать не знаю, ведать не ведаю, о каком медальоне речь.
Мне не поверили. Ну и что, что лица не видно? У меня, можно сказать, чуйка уже на это дело.
Этот некто обчищенный сел на край стола и сложил руки на груди. Чёрт!!! Если это я его ощипала, то у меня проблемы. Притом такие, что петля покажется самым безобидным, что может случиться со мной в будущем. Что же за полоса такая чёрная?
— Дяденька, мамкой клянусь, ничего не брала я у вас, — и даже встать попробовала, рыская взглядом в поисках путей отступления. А чёрта с два. Каменный мешок с единственной дверью. — Дяденька, пожалейте. Не брала я у вас ничегошеньки…
В этот раз расплакалась уже натурально, понимая, что в этом мешке и гнить моим косточкам.
— Допустим, я тебе поверил, — медленно сказал этот некто. — В таком случае, чьих это могло быть рук дело?
Ну да. Так я тебе и сказала. Чтобы, вывернувшись из этой передряги, попасть в ещё похуже? Нет уж, увольте.
— А мне почём знать? Я ж с вами под ручку не ходила… — в который раз попыталась я встать, задыхаясь от боли в, кажется, сломанных ребрах. — Что ж вы так немилосердно с девушками-то? А ещё благородный… — простонала я, понимая, что встать вот так, сходу, у меня не получится.
Но едва кое-как всё же удалось обрести вертикальное положение, как меня наградили ещё и такой оплеухой, что в глазах поплыло, а в ушах противно зазвенело.
— Что б ты сдох, — выплюнула я, вместе с окрасившейся красным слюной.
Вот знала бы, чем мне обернется тот проклятый на веки заказ — в жизни бы не согласилась. Дура ненормальная. Говорила мамка: работать нужно, не отсвечивая. По мелочи. Дольше проживёшь. Так нет же. Решила срубить большой куш и… не поверите — завязать.
— Последняя попытка, Шустрая Кэт, где тот медальончик, что ты сняла с меня неделю тому в таверне «У Рохаса». И чтоб ты понимала: от твоего ответа зависит, выйдешь ли ты отсюда, или так и останешься неопознанным трупом в канаве Квартала Семи Висельников.
Да так проникновенно говорил-то… Аж мороз по коже пополз.
— У Трёхглазого Сэма, — решила я, что своя шкура дороже и её целостность в разы важнее. — Из Квартала Неземных Наслаждений.