К тому же это он, падаль такая, меня в это втянул. Решил дать мне возможность и долг отработать, и самой деньжатами обзавестись.
Кажется, в этот раз ответом остались довольны. Ну по крайней мере, больше не били, и на том спасибо.
— Ростовщик? Тот, что скупкой краденого занимается? — уточнила эта благородная сволочь.
— Он самый. А вы, дяденька, как посмотрю, с нашим братом не понаслышке знакомы… Небось и сами в клиентах Сэма числитесь.
Вот кто меня за язык тянет вечно?
— Не так хорошо, как ты, Кэтрина.
Я поморщилась. Меня этим именем уже лет десять никто не называл. Ещё с тех самых пор, как сестра Таурина продала нас с сестрой из приюта. Четырнадцатилетнюю красавицу Лисью в дом терпимости мамаши Олдри. Семилетнюю и невзрачную меня — Трёхглазому Сэму. И вот уже десять лет отрабатываем обе. Каждая так, как обучена.
— Мы с Сэмом не так близки, как говорят, — буркнула я.
— А мне говорили, что он весьма тепло к тебе относится, — насмешливо заметил этот ощипанный. Мало я его… нужно было ещё кошель прихватить и перстенёчек…
— Все лгут. Особенно наш брат.
— Вот поэтому, Кэтрина, ты пойдёшь со мной.
— Эээ, н-нет. Так мы не договаривались, — попыталась позорно сбежать я, отползая на пятой точке подальше от этого душегуба. — Ты лучше сразу меня… того, — сделала я многозначительный жест рукой по горлу.
— Всенепременно, Кэт. Как только уверюсь, что ты мне сказала правду.
— Боюсь представить, что мне светит, если солгала.
— Вот и правильно боишься, — похвалили меня за догадливость, и стало ясно — быстрой смерти мне в таком случае не светит.
— За мной все стражники города гоняются, — пыталась урезонить я мага, что волочил меня на ту самую тупиковую улицу. — Мы и шагу ступить не успеем, как меня повяжут и повесят.
Но внимания мои слова, видимо, не заслуживали. Потому как эта благородная сволочь только дёрнула меня сильнее. Отчего я едва не рухнула в вонючую уличную грязь, зацепившись за порог. В боку прострелило так, что удержать мученический стон не удалось. Как, впрочем, и позорно распластаться на потеху моему мучителю.
Вопреки моим ожиданиям, развернулись мы в сторону той самой стены, которой я отродясь не помнила. Хоть всегда думала, что город знаю, как свои пять пальцев. Десяток шагов, которые он прошёл, а я едва проковыляла, и мы уже стояли впритык к той самой стене.
Я хваталась за бок и дышала жадно, словно вот только что бежала от стражников, а не… а сколько, собственно, прошло времени? Сейчас казалось — вообще ничего. А тогда мне помстилось, что чуть не вечность.
Ощипанный же, в свою очередь, взял и окончательно развеял мои надежды на благоприятный исход. То есть подтвердил мои робкие догадки, что — маг: просто положил руку на шершавый камень кирпичной кладки и прошептал пару слов. Стена чуть заметно дрогнула и… растворилась.
Впечатлил. Ну вот вообще впечатлил. Домушником бы ему… Точно бы не бегал, как некоторые, от стражников, случайно зацепившись ногой за створку и рассадив витражное окно.
Я и отмерла только когда маг дёрнул меня за руку и потянул за собой. Ну как — отмерла. Так и шла, едва челюсть не роняя, и единственной мыслью в голове было: «Мне конец!»
Даже не сразу сообразила, что вот именно эта улочка с облезлой краской на фасадах и осыпавшейся штукатуркой — и есть Квартал Семи Висельников. А значит, до дома ублюдка Сэма рукой подать. Выживу — сама ему рожу распишу. Давно нужно было. И сбегу. Куда глаза глядят. Хоть в Эвстилию. Благо корабли чуть не каждую неделю отплывают.
Вот с такими мыслями я плелась за магом, стараясь смотреть под ноги, чтобы не споткнуться и не ухудшить своё и без того не радостное состояние.
На мага мне смотреть нужды не было. Его-то как раз я по гроб жизни помнить буду. Ещё с того треклятого дня, когда медальон этот чёртов увела. Тогда он мне даже красивым показался. Сразу видно — благородная кровь. Бледноватый, правда… но в остальном… С виду лет тридцать, хотя вот как раз в этом я уже уверена не была. Маги — они ж стареют по особому графику. Лицо тонкое. Волосы светлые, почти белые. Глаза раскосые, зелёные, как изумруды самой чистой пробы. Тонкий ровный нос… в общем, красивый. И только руки мне не понравились. Как птичьи лапы, честное слово. Даже не думала, что в них силы столько. Вот и ещё одна мамкина непреложная истина подтвердилась — иногда всё на самом деле далеко не то, чем кажется. Интересно, вот будь она жива, сколько ещё умных речей поведать успела бы?
Ко всему прочему, мрачным он показался мне тогда. Впрочем, и сейчас мало что изменилось. Весь в чёрном. Никаких тебе вышивок, отличительных знаков. Или что там магам положено? Одно кольцо на большом пальце левой руки. Ну и был у него тогда этот веками проклятый медальон. И всё. Ну вот вообще всё. Да и медальон этот такой… не за что и глазу зацепиться. К тому же, маленький какой-то, и вроде — женский. И почему меня сразу не насторожило, что за такую безделицу такие деньжищи давали? Ан нет. Как золото в ушах зазвенело — мозги отшибло.