Я поморщилась, но в кои веки промолчала.
— Ладно, не будем о грустном, — решил не распекать меня и дальше Волен. — Пока Эд приготовит чай, займёмся магией.
Я застонала и уронила голову на сложенные на столе руки.
— Убей меня, — попросила я магистра.
— Желание женщины… но не сегодня. Давай-давай, Кэт. Не испытывай моего терпения.
Я вздохнула и пересела со стула на диван.
Так. Что там нужно сделать? А… расслабиться, почувствовать потоки внутри. Сконцентрироваться… сложить пальцы в порядке альфа… и прошептать заклинание малого светового шара.
— Ко уро ав, — сказала я и… ничего.
— Мягче два последних слова. Не гвозди заколачиваешь. И не теряй концентрации и управления потоками.
Я стиснула зубы и повторила все предыдущие действия с учётом пожеланий Волена.
И опять ничего.
— Я бездарь, — раздражённо повела плечами я.
— Даже не спорю, — неожиданно поддержал меня маг. — Но не в этом случае. Иди сюда.
Я послушно подошла. Магистр поднялся с глубокого кресла и встал за моей спиной. Взял мои руки в свои и поправил конструкцию, названную «порядок альфа».
— Закрой глаза. Теперь вдохни, — прошептал он у самого моего уха, отчего по шее побежали мурашки. — Сконцентрируйся. Представь, что ты сгусток чистой энергии. Что состоишь из разрядов.
Я представила. Вот прям так живо представила, что даже пальцы закололо.
— Хорошо. А теперь повтори заклинание, только мягче, и представь, что одна из молний сворачивается у тебя между ладоней.
— Ко урьо авь, — прошептала я.
Запахло грозой. Пальцам стало тепло.
Я опасливо открыла один глаз и взвизгнула, прям как благородная леди, узревшая мышь. Между ладонями, рассыпая в стороны разряды, светился шар размером с яблоко.
— Тише, — не отпуская моих ладоней, сказал магистр. — Теперь в обратном порядке, только без заклинания.
Я снова закрыла глаза и сделала всё так, как требовалось.
— Получилось, — подпрыгнула я. — Я маг.
— Мда. До мага тебе ещё — как до Тулии ползком. Но недурно.
Вот вроде и похвалил, а вроде… что ж за человек такой? Впрочем, даже он не смог бы именно в этот момент испортить моё настроение.
— У тебя в роду магов не было? — вернул меня на бренную землю магистр.
— А мне почём знать? — поморщилась я. — Мамка вроде простой воровкой была. А папку своего я в глаза не видела.
— И куда он девался?
— А чёрт его знает. Я даже не знаю, кем он был.
— А Лисья тебе не рассказывала?
Я пожала плечами.
— Не-а. Она тоже его не знала. Её папашу повесили, когда ей было года два. Да и, когда моя мать меня нагуляла, ей всего шесть было. Да маман при нас никогда и не светила своих хахалей.
— Ясно, — подвёл черту в этом пренеприятнейшем разговоре магистр.
Но настроение испортилось. Совсем.
Хлопнула дверь.
— Абрахам! — воскликнули от входа, отчего магистр поморщился, но тут же улыбнулся.
— Гарольд, рад видеть.
Я чуть не фыркнула, оценивая его физиономию секундой раньше. Вот как раз радости там и не было. Вообще.
К нам быстро подошёл мужчина примерно того же возраста, что и магистр Волен. Коротко стриженый, высокий и до зубной боли напоминающий начальника городской стражи. Позади виновато мялся герр Эд.
— Я прошу прощения… — начал было он.
— Всё хорошо, Эд. Чай, — напомнил Абрахам и, уже обращаясь к гостю, спросил: — Каким ветром?
Гарольд решительным шагом приблизился к нам.
— Да вот, был неподалеку и решил воочию убедиться, что слухи не лгут.
Вот после этого меня наградили цепким и оценивающим взглядом. Словно раздели.
— Это и есть твоя протеже?
— Познакомься, Кэтрина Бирм, дочь моей старой знакомой из Тулии, — махнул в мою сторону магистр. — Кэт, это Гарольд Солв, магистр боевой магии и ректор Академии Магии и Ведовства.
— Рада знакомству, — мило улыбнулась я, чуть склонив голову.
Вот чёрт. Этого только не хватало. Кажется, именно об этом подумал Волен, едва этот самый ректор ввалился в библиотеку.
— Значит, Кэтрина планирует поступать в Академию? Что ж. Похвально, — протянул ректор, не сводя с меня оценивающего взгляда, от которого у меня появилось непреодолимое желание почесаться.
— У неё весьма неплохой потенциал, — ответил магистр.
— Что ж, Академия примет её, в таком случае, со всем радушием, — заверил ректор, и мне почему-то совершенно расхотелось поступать куда-либо вообще.