– Дэна тогда была в сознании?
– Ох нет. Мисс Дин была так потрясена. И так расстроена! Мне кажется, у нее очень доброе сердце.
– Да, по всей вероятности.
– А это она оставила для вас, сэр.
Идя по коридору, я вскрыл письмо одной рукой. Плотная голубая бумага, сильно надушенная. Ползущие строчки с левым уклоном, синие чернила. «Мне необходимо с вами увидеться. Пожалуйста. Л.»
Я доехал до отеля на такси. Простите, сказал портье, но такая здесь не регистрировалась, сэр. Я назвал ему свое имя. О да, конечно, сэр. Поднимайтесь, сэр. Она занимает левое крыло на четвертом этаже. Какой-то тип, судя по виду – коп, охранял вход в это крыло. Бегло глянув на повязку, он произнес мою фамилию с вопросительной интонацией. И добавил: «Последняя дверь направо».
Лайза Дин в белом платье восседала на скамеечке у туалетного столика. Какой-то мужчина рядом ругался в телефонную трубку. Тощий молодой человек поправлял ее прическу. Девушка в очках гнусаво и монотонно читала вслух сценарий. Всех их Лайза Дин мгновенно выпроводила при моем появлении.
– Милый Макги, – произнесла она. – Бедная ваша рука, дорогой мой! О Боже, как ужасно Дэна выглядит! Ее вид просто разбил мне сердце! Нет, в самом деле. Я просто рыдала!
– Как мило с вашей стороны.
– Да не будьте вы таким мрачным! Мы собираемся осуществить ваш план, который вы предложили Герму. Нашли девушку, которая и полетит в Лос-Анджелес. А я, дорогой, затаюсь здесь, словно воришка-. Господи, без Дэны все дела приходят в полнейший беспорядок. Я уже с головой в них завязла. Как же она так умудрилась?
– Пожалуй, это с ее стороны было безрассудством.
Она изучающе оглядела меня, склонив набок головку. Потом расхохоталась:
– Я вижу, вы сумели совершить невозможное. Клянусь, когда я поддразнивала вас в Майами, на самом-то деле я и мысли не допускала, что это может случиться. Должно быть, вы чертовски...
– Окажите мне услугу. Ли, и закройте свой прелестный ротик. Столько смертей... И плечо у меня болит. А Дэна стоит десятерых таких, как вы.
Она вернулась к зеркалу и уселась на скамеечку.
– По крайней мере, теперь я знаю, почему вы оба так долго катались взад-вперед за мой счет. Решили продлить удовольствие, да?
– Само собой.
– Черт вас побери, скажите же мне, в чем там действительно было дело?!
– Человека, который нагрел вас на сто двадцать тысяч, убили. Похоже было, что это дело рук Макгрудера, и его могли рано или поздно арестовать. Тогда ваше «веселье» фигурировало бы на судебном процессе. Я хотел с этим разобраться.
Шустрая рыжая лисица пристально посмотрела на меня, мгновенно сообразив, что подразумевалось под этими словами. Она провела пальцами по горлу.
– Значит, от одного молодчика мы освободились, а?
– Да. И интуиция подсказывает мне, что от второго вас тоже скоро освободят. Но вот что характерно. Взгляните только на список участников той пирушки. Нэнси Эббот безнадежна. Вэнс, Пэтти и Сонни Кэттон мертвы. Фотограф мертв. Бедная малышка Уиппи стала добычей лесбиянок.
– Вот как? Ну и что? Что же это, по-вашему: перст Господний? Кара за грехи? Не будьте ослом, Макги. Случается, любители групповухи и быстрее отбрасывают копыта. Может, потому, что тормоза у них плохо работают. Если бы такого рода развлечения приводили к погибели, население юга Калифорнии убывало бы на глазах. Похоже, вы и вправду слегка забуксовали. Сами этого не замечаете? Ах, черт возьми, не хочу я с вами ссориться! И что меня больше всего огорчает: столько еще недель пройдет, прежде чем Дэна сможет опять работать в полную силу! Именно так мне сказали. Безусловно, я все это время буду выплачивать ей жалованье. И еще она имеет право на пособие по нетрудоспособности. Скотти все устроит и обо всем позаботится. Думаю...
У двери появился Герм и поманил ее рукой. Извинившись, Лайза подошла к нему. Несколько минут они тихо разговаривали. Потом он удалился, а она неторопливо вернулась ко мне.
– Герм сказал, что я должна быть на одной встрече... Черт побери! А я ведь так хотела еще хотя бы разок навестить Дэну! Герм собирается тайком отвезти меня в город, а потом уже доставить туда моего двойника. Макги, миленький, мне нужно еще сделать кучу дел...
– Это ведь вы за мной посылали – не забыли?
Она щелкнула пальцами.
– Ах, ну конечно. Дорогой мой, я послала вам тысячу на расходы. По нашему с вами уговору вы должны раз и навсегда освободить меня от этой опасности. Ведь так? Все или ничего, сами понимаете. Если ваш план сработает, приезжайте, и мы утрясем все проблемы. Хорошо? Дорогой мой, я воистину люблю Дэну как сестру, но больные люди так удручающе на меня действуют! Не могли бы вы подыскать для нее какое-нибудь небольшое миленькое ранчо или что-то в этом роде и какую-нибудь женщину, которая бы о ней заботилась? Я попрошу Виктора Скотта урегулировать с вами все денежные вопросы. Не оставляйте Дэну без внимания. Вы же чертовски подходите друг другу. – Она помолчала. Потом выдохнула: – Слава Богу, я пока совершенно чиста перед публикой, ведь с Вэнсом меня не связывает ни единая ниточка. – Она легонько похлопала меня по щеке. – Будьте паинькой и позаботьтесь о нашей девочке. Передавайте от меня привет и привозите ее ко мне, когда она совсем поправится.
В четверг днем состояние Дэны резко улучшилось. Отечность прошла, но на месте синяков проступили лиловые пятна. Ее усадили в постели. Она подкрасила губы и приветствовала меня застенчивой улыбкой.
Мне позволили провести с ней целый час. Теперь уже ей не терпелось узнать, что произошло. Опасаясь ее утомить, я все же вкратце рассказал обо всем и проинструктировал на случай посещения ее официальными лицами. Рассказал я и о своем плане поимки Богена.
Когда я вернулся в «Холлмарк» в четыре часа дня, меня ждала записка с просьбой связаться с какой-то телефонисткой в Лос-Анджелесе. Когда меня соединили, к телефону подошла Лайза, ликующая и захлебывающаяся от восторга:
– Макги, дорогой! Все вышло по-вашему! Вы такой умный, такой проницательный! Его зацапали наши люди и отобрали этот жуткий пистолет, из которого он собирался меня застрелить. То есть не меня, конечно, а мою дублершу. А потом они отправились в его вонючую халупу и забрали все снимки, а его вместе с этим поганым пистолетом сдали в руки закона. Боже мой, я даже и не представляла, в каком чудовищном напряжении все это время находилась! А теперь испытываю такое облегчение!
– Тогда неплохо было бы вам поинтересоваться здоровьем Дэны.
– Да дайте же мне время, ради Бога! Как она?
– Намного, намного лучше.
– Замечательно. Приятно это слышать.
– И хорошо бы нам с вами рассчитаться.
– Сама знаю. Черт возьми, да порадуйтесь же вместе со мной! С чего вы такой кислый? Дайте-ка подумать. Так, сегодня у нас что? Четверг. Сейчас я загляну в свою книжку... – Через пять минут ее голос снова раздался в трубке: – Дорогой мой, я буду дома в понедельник днем. Прилегайте сюда, приедете ко мне, и мы все обсудим.
– Обсудим?
– Дорогуша, но ведь по существу мы с вами никакого контракта не заключали. А чего только опрометчиво не посулит напуганный человек! К тому же, если быть откровенным, вы-то лично не довели дело до конца, а?
– Что ж, в понедельник днем буду у вас, – отрезал я и положил трубку. Я и сам не понимал, почему так мрачно с ней разговаривал. Что-то было не так, но что именно?
В воскресенье днем наконец выяснилось, что пыталась подсказать мне моя интуиция. Мы с медсестрой помогли Дэне усесться в кресло на колесах, и я вывез ее в укромный уголок большого зала, залитого солнцем.
– Послушай, вот как я все спланировал, – начал я, держа ее руку в своей. – Дней через десять тебе позволят вставать, а потом пройдет еще, скажем, неделька, моя хорошая, и ты сможешь путешествовать – ну, например, по морю. Я отвезу тебя домой, мы соберем вещи и через несколько дней сможем отправиться в круиз. Ну, как тебе такая перспектива?
Дэна мягко, но решительно высвободила свою руку из моей. На меня она упорно не смотрела.
– Тревис, ты был очень добр ко мне.
– В чем дело?
– Все было... каким-то дурманом, сумасшествием. Не знаю, как тебе объяснить. Оргии, убийства, выслеживания, грязь и кровь, с которой мы сталкивались все это время, – это не мое, это не я. Не хочу больше иметь с этим дело. Кроме того, у меня есть муж. Даже не представляю, как я могла повести себя так... безрассудно. Думаю, это какое-то косвенное влияние образа психики Лайзы Дин. К ней я больше не вернусь.