Что, ну что в нём такого⁈ Почему она не может относиться к этому ко всему спокойно⁈ Она стояла и казалось сам воздух вокруг был отравлен. Так, что даже дышать тяжело.
Мик поднялся с пола, вытер руки и развернулся, чтобы отнести свою посуду. Сделала пару шагов и вдруг увидел её.
— Нири, — улыбнулся ей так, словно это не он только что точно так же улыбался служанке, которая уже убежала по своим делам.
Нири не поняла, что с ней случилось, только горло перехватило. Она старалась не плакать, не показывать свою слабость. Даже когда видела, как падал отец. А тут к горлу подступил ком. Она не могла разобраться в себе, почему мысли словно пустились вскачь и что с ней происходит. Ей просто было больно и тяжело. И эта вся боль скрутилась тяжёлым комком.
Она развернулась и бросилась прочь от Мика, вниз по лестнице, словно её ступени жгли ей ноги. Ей действительно казалось, что у неё горят ступни, что она вся горит. Что тот огонь, что она видела в Мике, тот что отгонял от них ночью волков, вдруг охватил её саму.
Было такое чувство, что человек, которому она доверяла, вдруг предал её, потерял в её глазах что-то очень важное. Хотя, хоть убей, они никогда с Миком не говорили о любви и верности.
Ступеньки так и мелькали под ногами. Она в два счёта вылетела из гостиницы и бросилась прочь. Не к Карне, а прочь от гостиницы, туда где обнесённое рвом, заканчивалось поселение. Она сама не знала, чего хотела, прочто бежала куда-то, в попытках убежать от себя самой. Или от Мика? Ей было страшно от того, что она сама испытывала и не у кого было попросить совета.
— Нири! Стой! — Мик всё-таки догонял её. Она слышала его голос и беспокойство в нём. — Подожди! Нири!
Но она не отвечая и не разбирая дороги просто неслась вперёд, не зная куда. Вот выбежала за ворота и бросилась прочь, туда где впереди белел сугробами лес. Нет, конечно, она никуда не убежит. Это глупо. Она это знала. Но ей до боли хотелось почувствовать себя свободной. Хотя бы почувствовать.
Она слышала за спиной тяжёлое дыхание — Мик догонял её, но даже не повернулась.
— Стой! — Ещё раз крикнул он. А через несколько секунд догнал и просто схватил за руку. — Да стой же ты!
Нири попыталась выдернуть свою руку, но Мик держал крепко. Ей ничего не оставалось, как остановиться. Где-то позади темнела ограда поселения, а перед ними простирался огромный заснеженный лес, уходя белыми шапками в небо.
Она нехотя развернулась. На неё серьёзно и чуть печально смотрел Мик. Снова смотрел ТАК, словно видел её насквозь. Он тяжело дышал. Лицо раскраснелось, а волосы растрепались в разные стороны.
— Ну чего ты, в самом деле, Нири?
Она думала, что он начнёт оправдываться или объяснять, но Мик просто смотрел на неё. И в этом взгляде был немой укор. И ей стало стыдно. Она повела себя как глупая девочка, заставила бегать за собой. Они ничего друг другу не обещали, ровным счётом ничего. Да ведь он шут и раб, хоть и бывший, а она — Нирианна Файрхофф, дальняя родственница короля. Да кто он такой, в конце-концов⁈ Нири задрала голову выше и сжала губы. Но на глаза почему-то навернулись слёзы. Она упрямо их сморгнула. Потом ещё. А губы дрожали.
— Тише, Нири! — Мик подошёл к ней ближе и вдруг дотронулся до лица, стирая солёные слёзы.
Его лицо было прямо перед глазами. И снова время словно остановилось. Глаза в глаза. Его были серьёзные и смотрели честно и открыто. С таким взглядом не лгут.
— Посмотри на меня, красавица! — Будто она и так на него не смотрела! Но его голос звучал странно глухо. — У меня только одна законная супруга и ни для кого другого в моей жизни нет места.
И Мик улыбнулся так, как умел только он, так что Нири сразу поверила — всё, что она видела было лишь ошибкой, досадной случайностью. И она позорно разревелась. Чувствуя, как Мик осторожно прижимает её к себе и гладит по спине. И от этого было так больно и сладко одновременно.
А на обратном пути Мик весело болтал, в красках расписывая, какой он теперь герой и как за ним бегают девушки. Нири покатывалась со смеху. Ну в самом деле, как она могла подумать что-то другое⁈ Это был прежний Мик. Его улыбка, его слова, его поведение — в нём ровным счётом ничего не поменялось.
Обратный путь занял намного дольше времени и к тому моменту, как они дошли до дома Карны, уже начало темнеть. Нири устала. Злость и нечто другое, терзавшее её, чему она не имела названия, схлынули, и она почувствовала, что от усталости трясутся ноги и позорно хочется есть.
Интересно, видел ли кто-то её глупый побег и как Мик бросился за ней? Тогда уже ни от кого нельзя будет скрыть, что они вовсе не брат с сестрой. А кто? Нири и сама запуталась. Ей нужен был Мик как воздух и ей, пожалуй, даже хотелось, чтобы все об этом узнали и никто больше не смел вот так смотреть на него и краснеть, как сегодняшняя служанка.
Но Мик относился к этому легко и просто. У него всегда и всё было просто. И Нири даже, порой, завидовала этому. Он слишком иной для этого мира. Какой-то необыкновенный.
Возле дома Карны они остановились.
— Ты не сердишься на меня, Нири? — Он взял её руку в свою ещё во время прогулки, да так и не выпускал. И смотрел так вопрощающе и строго. И так странно, что Нири смутилась. От его слов и взгляда сердце снова пустилось вскачь.
— Нет, — ответила тихо. И правда ведь — не сердилась. И даже понимала. И всё же ей хотелось сейчас оказаться далеко откюда. Только чтобы Мик обязательно был рядом.
— Ну вот и славно. — Он улыбнулся. Казалось ему самому абсолютно всё равно, увидит его кто-то или нет и что подумают. Главное то — что думает он сам. И Нири в который раз поразилась его цельности. Он был другой, отличался от всех, кого она знала. — Сыграть тебе?
— Давай.
Снова похолодало. Мик подышал на пальцы, чтобы они согрелись и начал играть. И в этот раз мелодия была другой. И Нири не раз краснела и бледнела, слушая её. В этой музыке было то, что они не решались друг другу сказать, но очень хотели бы. Когда Мик закончил, она с удивлением поняла, что на глаза навернулись слёзы. Она сморгнула их, но Мик всё же увидел.
— Так не понравилась моя музыка? — Спросил с усмешкой, но глаза были серьёзны. И они, казалось, спрашивалис совсем другое.
— Ты же знаешь, что нет, — тихо ответила Нири.
— Ну вот и не плачь тогда! — Он снова стёр пальцами её слёзы.
Вроде бы надо было идти, но они никак не расходились. Стояли на морозе в сумерках и не могли насмотреться друг на друга. Казалось, что сейчас они стали ближе друг к другу, чем были до этого. Сегодняшний день всё изменил. И они поняли что-то важное. По-крайней мере, Нири поняла. Догадывалась. Но даже думать боялась об этом. И в первый раз усомнилась — может ей не идти к дяде, не искать другой жизни? Вот так вот поселиться с Миком в каком-нибудь небольшом домике на краю села и жить обычной жизнью, так как всегда испокон века жили люди.
И она бы даже сказала об этом Мику, если бы не укоряющий взгляд отца, который она видела, стоило только закрыть глаза. У неё есть дело. И лишь потом, если Мик согласится.
Нири покраснела. Она не должна думать об этом! Отец осторожно готовил её к замужеству и говорил, что рано или поздно, придёт и её очередь упорхнуть из родного гнезда. Но никогда не давил на неё. Говорил, что не такие они уж и важные пташки и что она может выбрать себе жениха по сердцу. Ну и конечно балы для этого устраивал, а как же иначе. Только вот сердце молчала. И Нири смеялась. Да, наверное, когда-нибудь…
И вот сейчас, попрощавшись с Миком, она долго стояла и смотрела ему вслед, не решаясь зайти в избу и приложив ладони к горящим щекам.
«У меня только одна законная супруга» звучало в ушах. И взгляд Мика. И почему то слаще этого взгляда для неё ничего не было, да и не нужно было.
Она вошла в дом, когда уже совсем стемнело, а Мик давно скрылся из виду. Оглушённая, растерянная, но счастливая, открывшая в себе то, о чём боялась думать.