Но Нири решительно остановилась.
— Дядя, мой друг ранен. — Она запнулась на секунду. А Мику хватило этой секунды, чтобы увидеть, как на неё смотрит командир. В этом взгляде было обещание грядущего несчастного случая, если она проболтается. Не надо. Молчи Нири! Вряд ли месть им поможет. — Ему нужен лекарь. Он помогал меня и защищал.
Друг. Пока что он только друг ей. Мик скривился в усмешке. Нет. Ну а как она должна была сказать? Мой муж? Так ведь он не муж ей! И даже не предложил стать его женой.
— Хорошо, дорогая. Я позову к нему лекаря. — Дядя обернулся и равнодушно посмотрел на него. Так, словно он был пустым местом.
— Но ему негде жить! — Нири сжала губы. Не надо. Мик сразу понял, что лорд Файрхофф, как бы его красавица его не любила был сродни князю Литару. А такие люди уважают только деньги и силу и ещё иногда знатность. А у него самого не было ни того, ни другого.
— Пусть разместится в домике для слуг. Я распоряжусь, — кивнул дядя.
— Ты не понимаешь, дядя! — Нири говорила достаточно громко, но так что он слышал. — Он — мой друг!
— А ты пока моя племянница и под моей опекой, дорогая, — ответил ей дядя, а потом ещё что-то шепнул. Так тихо, что Мик не расслышал. Но когда Нири обернулась на него, он заметил ужас в её глазах. — Пойдём, — дядя мягко, но настойчиво повёл её в дом.
А Мик остался стоять, глядя на закрывшуюся перед носом дверь. И от того чтобы лечь и умереть прямо здесь, его спасало лишь одно — эти проклятые воины никогда не увидят его слабости, не будь он шут!
Глава 18
Нири
Эти сумасшедшие дни словно слились для неё в один долгий и невыносимый. И время словно бы остановилось. Ещё тогда, когда Нири встретила того самого воина на поляне и увидела, как они обращаются с Миком, она поняла, что не может быть слабой. Они могли убить Мика, а потом… Что было бы потом она старалась не думать. Но она должна быть сильной, ради него. И у неё кажется получилось! Ей поверили. Тем более, что она не сказала ни грамма неправды. Просто стала той, кем действительно была. Просто больше не было напуганной маленькой девочки. Она умерла в этот миг.
И потом, когда Мик сидел, почти откинувшись на неё, а она чувствовала, как его одежда намокла от крови. И он ещё старался не стеснить её лишним движением! Но Нири молчала. Она чувствовала кожей, что жалость — самое страшное для мужчины. Она убивает любовь. Она объяснит Мику всё, но потом. И всю дорогу она только молилась про себя: «Потерпи родной! Мы скоро будем у дяди». Что будет дальше, она не загадывала. Казалось — все неприятности на этом закончатся. Ага, как же.
Когда она бросилась к дяде на шею. И когда позволила ему увести себя ближе к дому, она ни на секунду не забывала про Мика. Она словно кожей чувствовала его взгляд, а ещё его боль. И Нири повернулась к дяде и громко попросила, чтобы Мику вызвали лекаря. Он ранен. Она и подумать не могла, что дядя до обидного равнодушен. И к ней и к её судьбе. А ещё ей вспомнилось выражение лица князя Литара. И стало на мгновенье страшно. Потому что дядя один в один походил на него, когда приказал разместить Мика в доме для слуг. О, его намётанный глаз безошибочно определил к какому сословию относится Мик! И окинул его таким презрением, что Нири стало больно. Зачем она вернулась сюда⁈ Если бы знала, только на каплю знала, что произойдёт, осталась бы с Миком в том селении! Уж священник чтобы повенчать их нашёлся бы.
Нири вспомнила, как возразила дяде. Он обнял её, улыбнулся и сказал, что она под его опекой. А потом сжал её руку до боли и наклонился, чтобы шепнуть на ушко:
— Если ты не хочешь, чтобы с твоим другом случилось несчастье, то будешь слушаться меня, дорогая племянница. — И выпустил её руку, просто приобнимая за плечи, как любящий дядюшка.
И она смрилась, предала Мика, отвернулась и ушла в дом. Она ненавидела себя за это, но ничего не могла сделать. Они оба теперь во власти дяди. Какой же она была наивной дурочкой! И как не разглядела за маской доброго дядюшки и любящего брата хитрого интригана⁈
Дядя привёл её в комнату:
— Надеюсь, дорогая, ты не будешь делать глупостей? Я думаю, ты прекрасно поняла меня. — Он стоял в двери комнаты, такой до невообразимости самодовольный, что было противно. Неужели от любви до ненависти всего лишь один шаг? Неужели она действительно могла так обмануться?
— Зачем я тебе? — Тихо спросила Нири. Внутри бушевал ураган, хотелось рвать и метать, но она молчала. Надо было бежать, пока была возможность. Но куда? Может быть, она усыпит бдительность дяди и вернётся да хоть к себе домой. Или, может она испросит аудиенции у Его Величества? Нельзя опускать руки, пока ещё не всё потеряно!
— Ты всегда была умной девочкой, — довольно ответил он. — Мне нужна не ты, а имение твоего отца.
— Забирай, — решительно ответила Нири. Ей ничего не было нужно. Они вернутся с Миком в селение с теми остатками денег, что у них есть и удут жить там, пусть не богато, но будут! — Мне не нужны деньги. Я вернулась только, чтобы сообщить Его Величеству, кто убил отца и вернуться обратно.
Почему то по лицу дяди прошла тень, которая стёрла улыбку. Нири бы сказал, что это — страх. Но разве ему есть, чего бояться? Разве она может напугать его? Ведь она в полной его власти.
— Не так быстро, дорогая. — И это его «дорогая» резало слух так же, как «девка» недавнего воина. — Дерх со своими дружками, наверное, уже напились, отмечая удачное выполение моего задания. А, значит, скоро большая часть столицы будет знать, что моя потерянная племянница вернулась. И у них возникнут вопросы, если ты вдруг подаришь мне дом, вместо того, чтобы жить в нём.
— И что тебе, лорду Файрхофу до слухов? — Нири говорила грубо, не жалея слов. И не узнавала себя. Не этому её учил отец. Весь этот этикет и поведение в обществе, всё слетело с неё, как шелуха. Она будет говорить честно и открыто, как Мик. У него есть чему поучиться. Он — настоящий, в отличие от всего этого высшего света.
— О… — Дядя даже растерялся. — Вижу ты отрастила зубки. Ничего, дорогая, я сумею с тобой справиться.
И он развернулся и вышел, заперев за собой дверь. С ума сойти, пленница в доме родного дяди! Нири рассмеялась бы, если бы это не было так печально. Она сжала губы и подошла к окну. Маленькое и невысокое, оно словно специально было сделано так, чтобы даже она не пролезла. Как будто комната-тюрьма. И воины эти внизу. Она пыталась рассмотреть Мика. Но его не было. Ушёл? Увели? А вдруг дядя приведёт в исполнение свой план? От этого на сердце вдруг стало так холодно и больно, как будто она умирает. Нири прижала ладонь к груди, представив всего лишь на секунуд, что никогда больше не увидит Мика. После того, как его от костра спасло чудо, Нири поверила, что уже никогда с ними не случится такое. И вот теперь…
Нет. Она будет покорной и покладистой и сделает всё, что скажет дядя, чтобы хотя бы Мика избавить от той ловушки, в которую она сама, своими руками его завела.
Может быть, ддя исполнит своё обещание и не сделает Мику ничего плохого. Она очень на это надеялась. И не искала себе ни прощения ни оправдания.
Время до вечера она провела в этой маленькой комнате. Здесь были все удобства. Правда, Нири была уверенна, что это комната до недавнего времени не пустовала. А обставлена она была явно женщиной или для женщины. Взять хотя бы красивые занавески на окнах, или мебель выдержанную в светлых тонах, как и обивка на стенах. У дяди, насколько она знала, не было жены. Но она старалась не думать о той, что жила здесь до неё и о том, что с ней стало. В конце-концов не мог же дядя опуститься до такого!