Она украдкой посмотрела на князя. Задумался. Решает, как выкрутиться. И тут вдруг Нири поняла, что лучше будет женой шута, чем князя. Тем более, что шут оказался достойнее. Подумать только! Она бы рассмеялась, будь у нее силы. Но от голода и холода ноги подкашивались и хотелось спать. Но она заставляла себя стоять прямо, гордо подняв голову. Убийца отца не увидит её слабости!
Придворные молчали. Наконец кто-то самый храбрый из толпы вдруг выкрикнул:
— Отпусти их, Ваше Княжеское Высочество!
— Да, отпусти!
— Отпусти!
Послышалось со всех сторон. Нири приободрилась. Князь не решится пойти против народа.
— Ну что-ж, — наконец заговорил князь. — Отпущу. — Но вот мерзкая улыбка на его лице никак не вязалась с его словами. — И жену твою, шут, тоже отпущу. Вот только незадача — шута то у меня теперь нет. Пока я нового найду, пока сошью ему костюм. Вот что, снимай ка, ты свою одежду. Тем более жене твоей она без надобности. И шубу снимай. А жене твоей так и быть оставлю барский подарок со своего плеча. — И он довольно усмехнулся.
Придворные зашлись смехом, а Нири почувствовала, что краснеет. Сейчас Мик замёрзнет до смерти. Куда они дойдут в таком виде⁈ И это всё из-за того, что он попросил отпустить её. А он ведь шут и ничего ей не должен. Князь ведь предложил ему всё, что душа пожелает. А он зачем-то выбрал её.
— Как Вашекняжество пожелает, — только хмыкнул Мик в ответ. И начал раздеваться. Сначала скинул шубу, потом шапку, следом полетел шутовской колпак, обнажив растрёпанные белые волосы. А Нири вдруг поняла, что он не сильно и старше её самой.
Придворные смеялись и улюлюкали, подбадривая шута, а князь смотрел на это на всё благодушно улыбаясь. А что, он исполнил ведь своё обещание.
Только простой люд молчал. Нири не могла понять — по нраву им новая забава князя или нет. А Мик снял уже разноцветную рубашку, стянул с себя сапоги и штаны, аккуратно уложив на лёд и оставшись в одном исподнем.
— Достаточно, — милостиво кивнул князь. — Теперь разрешаю вам уйти.
— Пойдём, — кивнул ей Мик, взял за руку и спокойно и просто повёл прочь от князя.
Народ молча расступился перед ними. Никто больше не смеялся. Даже придворные, и те замолчали. Но никто и не поспешил дать тому, кто веселил их столько лет, одежду. Все просто стояли и молча смотрели на них. И от этих молчаливых взглядов хотелось кричать, сказать, что так нельзя, что сейчас ведь не лето.
Но Мик медленно вёл её за собой и Нири боялась даже представить, каково ему ступать босыми ногами по снегу. Она дёрнулась, захотела остановиться, вырвать свою руку, сделать хоть что-нибудь, но Мик только молча покачал головой, едва видно, так, чтобы никто не заметил.
Тут только Нири подняла голову и посмотрела, куда они идут. Шут уже миновал деревню, последние домики остались за спиной. И все зеваки потихоньку расходились по своим домам. Мик вёл её к лесу, туда, где проходил сейчас санный тракт.
— Ты куда? — Тихо спросила она.
— Потом, — одними губами прошептал шут. Губы у него уже посинели, а рука начала ощутимо дрожать. Он же сейчас замёрзнет, прямо рядом с ней! Надо остановиться! Почему-то паника и страх за Мика охватили её. Но он словно почувствовал, ускорил шаг и потянул её туда, где стеной темнели вековые сосны.
Интересно, сколько вообще человек может прожить на таком морозе? Нири пыталась отвлечь себя любыми мыслями, лишь бы не думать, что… Кажется, несколько лет назад, когда ей было десять или одиннадцать лет, к ним в замок приехали бродячие комедианты. Стоял лютый мороз, ещё сильнее, чем сейчас, и вот они показывали за деньги некоего человека, что почти голым мог простоять на морозе полчаса или час, она уже забыла. Но вспомнилось, как во все глаза смотрела на него, помнила лёд на его бороде и ресницах, а ещё синие губы и уши. Но вот что с ним стало дальше, выжил ли он вообще, она, хоть убей, не помнила.
А Мик наконец завернул в лес и обернулся зачем-то. В самом лесу тракт почти сразу заворачивал вправо. Он удовлетворённо хмыкнул, потом остановился и выплюнул на ладонь изо рта тот самый камешек и монету.
— Тут нас никто не видит, — с трудом дрожащими губами прошептал он.
Видно было, что и волшебный камень, который он так ловко припрятал не сильно то помог ему. Может от скорой смерти прямо сейчас спас, да и только.
— На, надень, — Нири вздохнула, а потом решительно расстегнула шубу и скинула с себя, подавая шуту. Холод сразу забрался под платье, вышибая дыхание. Но ему нужнее. Потом она скинула сапоги. Сначала один, потом другой. В тонких носочках сразу стало холодно, да так, что мороз сразу пробрал до костей. Как же Мик вообще сюда дошёл босиком⁈
— Спасибо, — шут кивнул ей, не споря и сразу оделся. А потом немного помолчав вдруг попросил, — Дай мне свой кинжал.
— Зачем? — Оторопела Нири.
— Пожалуйста, — вздохнул он в ответ.
Нири протянула ему кинжал, и Мик, притаптывая в сапогах, чтобы побыстрей согреться, быстро и ловко немного укоротил шубу, отрезав кусок меха от подола. Потом скинул с себя сапоги и вернул ей:
— Держи.
Нири молча надела. Стало теплее, но не намного. Без шубы холод пробирал до костей, хотя она старательно вспоминала уроки танцев, пытаясь исполнять замысловатые па на скользком утоптанном снегу. Получалось с трудом, но хотя бы не так холодно. Из-за мороза она не сразу сообразила, что Мик собирается делать. А он разрезал кусок от шубы пополам и вывернул кожей наружу, так что мех оказался внутри, а потом быстро приладил на ноги, получив что-то вроде утеплённых носок.
Нири сообразила, что он делает, подхватила кинжал и срезала тесьму с платья. Мик благодарно кивнул ей и завязал вокруг импровизированных сапог.
— Ну вот, теперь я, кажется, согрелся. Пора и в путь отправляться, — он улыбнулся ей, а потом подмигнул. Нири поморщилась, хотя вроде и начала привыкать к его дурачествам.
Когда он вернул ей шубу, она почти не чувствовала рук. Тёплая шуба разморила так, что сразу захотелось спать. Мик как будто почувствовал её состояние.
— Не спи, красавица. Потерпи немного.
И он пошагал по дороге вперёд.
— Куда мы идём?
Нири спешно бросилась за ним. Смотреть на шута, почти голышом расхаживающему по морозу было выше её сил. Быстрей бы дойти, куда бы он ни шёл!
— Вообще я хотел бы уйти подальше от замка и князя. Но до ближней деревни мы вряд ли дойдём. Знаю я тут одно место, — тихо протянул он. Как будто разговаривая сам с собой и замолчал.
Дальше несколько минут они шли в тишине. Только снег поскрипывал под ногами. Да неожиданные солнечные лучи изредка пробивались сквозь кроны сосен. Наконец, Мик остановился.
— Кажется, это тут, — произнёс он неуверенно. Перед ними стояло огромное кряжистое дерево, один ствол которого почти у земли разделялся на два. И девственно чистый снег. И больше ничего. Может он тронулся умом от холода?
Но Мик повернулся к ней и она снова поразилась неожиданно серьёзному взгляду.
— Я давно тут не был. Но смутно помню чуть дальше в лесу есть избушка охотников. Только к ней сейчас нет тропинки, надо протаптывать. Дай мне пожалуйста свою шубу, я погреюсь немного и пойдём.
— Куда? Прямо в снег⁈ — Нири с изумлением смотрела на Мика. Да он правда безумен!
— Ну да. Не бойся, там недолго идти.
— Да тут сугробов намело, наверное, по пояс. Как же мы пойдём⁈
— Да просто. — Хмыкнул шут. — Погреемся и пойдём.
Мик
Было холодно просто до жути. И в этом холоде растворялись все другие мысли. И это к лучшему, потому что вместе с холодом под кожу, казалось, забиралось какое-то противное липкое чувство. Мик не знал, дойдут ли они, а если дойдут — на месте ли избушка и… Много всяких «и». Но он просто старался не думать. Два года назад, когда он походя спросил случайных странников — избушка всё ещё стояла на прежнем месте.