И я притворился спящим, и тогда увидел Другого, подобного Ему, и услышал, как Тот, другой, говорит Ему: «Избранные тобою не веруют в тебя, Иисус». И тот отвечал ему: «Правду ты говоришь, но ведь они люди».
А при наличии брата-двойника тайное учение Христа постепенно стало превращаться в то, что после стало называться «иоанновым эзотеризмом». И «династия Иисуса» в основе своей положила это в свой теоретический фундамент, считая Его человеком, которого дополнит на конце истории Другой человек, как и первый, обладающий Божьей благодатью.
Александр с юных лет воспитывался в таком духе. Так что же произошло? Уже в Сибири Фёдор Кузьмич говорил, что ему было просто «приказано так поступить», и эволюция духовности царя носила не только личный характер. Нераздельное и неслиянное Единство Христа давало возможность астральному телу Христа быть воспринятым другими.
Р. Штайнер, например, приводит пример с Фомой Аквинским — «когда Фома был ещё ребёнком, вблизи него ударила молния и убила его сестру. Это физическое, лишь кажущееся физическим событие, сделало его способным воспринять в своё астральное тело Христа», (т. е. в смысле «человеческого астрала Христа», но нераздельно связанного с Целым). Такое присоединение привело к созданию теории Церкви Фомой (Томизм), другое же после Реформации католической церкви объединило царство и священство в лице Папы.
На 7 цикле[] в 1700 г. (поэтому царь и превратил следующий 7208 год в 1700) и произошёл гилгул. И духовидцы — Дмитрий Ростовский и Митрофан Воронежский это поняли («духовно узрели»). Как уже говорилось, первый уже с 1701 г. стал называть Петра абсолютно точно — живым образом Христа. Рукоположение как бы произошло не извне, а изнутри, и Высшим пастырем. Причём необходимость была очевидна и в том, что, скорее всего, Пётр принял идеи «иоаннова эзотеризма» и знал о «династии Иисуса»[]. Расширяющаяся в браках с Европейскими домами царская кровь (кровь Петра) создавала бы энергополе, связанное с Абсолютом. А создание Санкт-Петербурга этому способствовало бы.
Не менее значительно показывает на это и то, что епископы, входя в императорский дворец, должны были оставлять свои архиерейские жезлы (а ведь по постановлению Собора 1675 г. епископы оставляли свои жезлы лишь при сослужении с патриархом, тоже епископом).
Но силы «тёмных», за которыми «стояли» члены высших чёрных иерархий, нанесли точнейший удар — они эту «цепь — кровь» замкнули. Насколько знал Пушкин о таком уровне событий — трудно судить. Но он оставил нам строки своего знаменитого «Памятника» — «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». Здесь Пушкин употребляет редкостный эпитет от «нерукотворённый». Анри Грегуар — бельгийский филолог-византолог — отмечал чисто религиозный характер пушкинского эпитета, к тому же имеющий характер узко специфический. Нерукотворный — это калька с греческого прилагательного acheiropoietos. В православной церкви этот эпитет даётся только определённым иконам. Это икона ключевая — Христа. Её, как гласит предание, не написала рука художника, она запечатлелась на холсте, приложенном клику — это Нерукотворный Спас; причём эпитет был взят из прямой речи Христа (Ев. от Марка 14, 58). Ранее это слово в греческом языке не встречается.
Пётр избрал себе в качестве личной святыни именно эту икону (находится в Санкт-Петербурге в Спасопреображенском соборе). Внутри Зимнего Дворца, находится собор Нерукотворного образа. Отпевали Пушкина именно в придворной Конюшенной церкви, посвященной… Нерукотворному образу. В своей спальне у Пушкина висела составленная из самоцветов мозаичная икона Нерукотворного Спаса, приданое жены, унаследованная от гетмана Петра Дорошенко (в 1930-е годы она исчезла).
Акцию такого масштаба мог проделать только сам царь, используя династии Габсбургов и других домов Европы, под водительством истинных посвященных. В конце 1825 г. в Саровскую обитель прибыл неизвестный, его исповедовал сам Серафим Саровский. Вновь прибывший получает имя Фёдора (Фёдоровская икона является покровительницей царского рода.) Вскоре в обитель приезжает Николай I. Три часа шла беседа «при закрытых дверях» троих — Фёдора-Александра, Серафима и Николая. Вскоре Фёдор ушёл на Тибет.