–Пани Эльжебета Нефележ – Эльжебета склонилась в поклоне перед любовницей короля. – Я... Спасибо. Должна поблагодарить... – Она замолчала, почувствовав новую волну стыда. Рядом с леди Иванной она чувствовала себя той самой служанкой, за которую её приняли. И этот обидный смех теперь казался единственным, что она заслужила.
–Раз должны поблагодарить, то благодарите. – Иванна вычерчивала пальцем какой-то узор на покрывале. Вдруг, она резко подняла голову, и Эльжебета столкнулась с умопомрачительной зеленью глаз. Иванна загадочно улыбнулась. – Анна слишком много о себе мнит. А вы позволяете ей унижать себя, пани Эльжебета.
–Я не... – Эльжебета хотела возразить, но леди Иванна её перебила.
–Анна – избалованная глупая девчонка, которая верховодит своим отцом и пытается всех заставить делать то, что ей хочется. Но чем вы хуже неё, пани Эльжебета?
–Она так красива...
–Все люди красивы по воле природы. Анна делает всё для своей красоты. А вы... – Взгляд леди Иванны сверху вниз прошёлся по Эльжебете. – Ничего. Но я ни за что не поверю, что вы глупее и злее Анны. Но до чего же она самоуверенная. Думает, если Хидежи заставляют на ней жениться, то он принадлежит ей.
Эльжебета вопросительно посмотрела на леди Залевскую, не понимая, о чём она говорит. Но та продолжала самозабвенно рассказывать о незнакомых Эльжебете людях.
–Бедолага, ему так не повезло с невестой! Марк и слушать ничего не желает – всё твердит, что их союз очень выгоден. А я считаю так: если Анна не будет держать язык за зубами, то поплатится за это жизнью. Уж поверьте мне, князь способен на убийство... Ах, ну что-то я разговорилась! – Леди Иванна проворно соскочила с кровати и бросила взгляд в зеркало. – До пира всего лишь два часа, а я даже не начинала готовиться!
Она звонко поцеловала Эльжебету в щёку и махнула рукой.
–Надеюсь, мы с вами подружимся, графиня. – Её глаза засветились лукавством, и не успела Эльжебета вымолвить и слова, как женщина уже удалилась из спальни.
Он войдет, никого не спросив;
Ты полюбишь его не сразу.
С первого взгляда он некрасив,
Со второго – безобразен.
Только речи его горячи,
Только прочь сомнения, прочь.
Самый звонкий крик - тишина,
Самый яркий свет - ночь.
В зал ворвалась необычная компания. Впереди ковыляло какое-то странное существо, то ли зверь, то ли человек. С его головы свисал длинный красный колпак, на конце которого болтался колокольчик. С красного же плаща спадали какие-то лоскуты, скользящие за ним по полу. На спине у него был виден огромный горб, и шёл он, волоча за собой левую ногу. Следом за своим уродливым предводителем скакали ряженые, ударяя в бубны и подзадоривая придворных. Когда вся эта шумная процессия достигла помоста, на котором сидел король, горбун вышел вперёд. Он что-то сказал королю и леди Иванне, от чего те громко рассмеялись, а потом зашёл за спину короля и с кряхтением плюхнулся на пол. Его свита с криками и свистом разбежалась по залу, показывая фокусы и выкрикивая шутки.
Это пёстрое сборище безраздельно завладело вниманием всех придворных. Что они только не вытворяли: и перепрыгивали друг через друга, и отплясывали какие-то дикие танцы, и вытаскивали из-за ушей дам цветы. Но пытались они заслужить одобрение вовсе не короля. Оставаясь для всех не более чем мышью, Эльжебета привыкла наблюдать за людьми. За этой шумной толпой она наблюдала с огромным интересом. И они, одержимые идеей веселья, из кожи вон лезли, чтобы получить кивок шута. А он сидел на полу, привалившись боком к стене, словно ради него все здесь сегодня собрались. Его лицо было скрыто тенью и свисающим колпаком, но Эльжебета всё равно, до боли в глазах, всматривалась в него. Иногда, он поворачивал голову, и тогда на него падали огненные блики. Но и этого было слишком мало.
Совершенно неожиданно он встал с пола и побежал за одним из ряженых. Между ними завязалась какая-то потасовка. Они мутузили друг друга кулаками, выкрикивали шуточные оскорбления, но наконец, обрядившемуся в костюм волка удалось содрать колпак с головы шута. И тут началось что-то невообразимое. Сначала скоморохи перекидывали колпак друг другу. Звон бубенчика на его конце пересекался со смехом ряженых. Под одобрительное улюлюканье дворян колпак перелетал из рук в руки. Шут судорожно бросался от одних рук к другим. Хромая, он пытался доковылять до нового владельца своего колпака. Но как только ему это удавалось, кто-нибудь швырял колпак в другой конец зала.