Эдин невольно оказался у самого прилавка. Красивая девушка примеряла ожерелье под присмотром пожилой матроны — матери или тетки. Один из ювелиров суетился вокруг девушки, застегивал замочек, поправлял ожерелье и восхищенно цокал языком, второй — маленький и пузатый, присматривал за остальным товаром, не забывая выражать горячее одобрение выбором покупательниц. Эдин засмотрелся на украшение. Это была россыпь мелких ярко-голубых цветов, сделанных удивительно — они казались настоящими. Цветы виолики, он видел такие не раз, целые лужайки, заросшие цветущей виоликой. Нежные и веселые цветы, которые зовут так же, как его маму.
Ему вдруг необычайно сильно захотелось купить это ожерелье, именно его. И подарить Аллиель. Ни к чему дарить что-то еще, раз есть это ожерелье. А ей оно подойдет и наверняка понравится. А вот что скажет Граф… Да что бы ни сказал!
К счастью, покупательницы передумали, девушка со вздохом сняла ожерелье.
— Я взгляну, — сказал Эдин. — Дайте мне.
Это определенно были «горные слезы» в серебре. «Слезы» бывают темнее и ярче, и тогда они гораздо дороже, но и эти были хороши. Он присмотрелся, как играет свет в камнях, как Димерезиус учил — точно не стеклянная подделка. Димерезиус же обучил его тонкому искусству определять металлы на ощупь, целых два года у них на это ушло. Даже дядюшка Бик не верил, хоть Эдин с Димерезиусом проделывали это во время представлений, считал каким-то хитрым трюком. А Эдин сам бы не мог объяснить, как это получается, но знал точно, что вот это — серебро, а то — медь. Золото и свинец он почему-то иногда путал.
— Отличная вещь, — зацокал ювелир, — и действительно не дорогая, всего шесть солленов! Вы посмотрите, милорд, какие камни! А какой замочек!
Эдин только вздохнул. В кармане осталось четыре золотых и медная мелочь — вообще говоря, огромные деньги для него. Но ему очень хотелось купить ожерелье. И в то же время, попросить денег у Якоба на эту вещь он не решился бы. Совершенно точно нет. Или?..
Он вспомнил Димерезиуса, и сказал:
— Три с половиной соллена. Камни слишком светлые, а здесь, по краям — тусклые. Вы купили их дешево, добрые господа.
Почти наугад сказал, но, видимо, не ошибся — ювелир слегка растерялся.
— Молодой лорд разбирается в камнях? Да, бывают камни и лучше, но три с половиной?!
— Моя последняя цена — три и три четверти, — сказал Эдин. — Мне нужен подарок сестре, а это ей понравится. Только поэтому — три и три четверти соллена, — и он скрепя сердце положил ожерелье на покрытый потертым синим бархатом прилавок.
— Сестре, — закивал ювелир. — Что ж, вы так смотрите на эту вещь, что она, видимо, очень подходит вашей сестре. Иногда мы просто делаем подарки хорошим людям. Четыре соллена, милорд.
Ликуя в душе, Эдин выложил деньги и спрятал бархатный мешочек с ожерельем. А когда отходил от лавки, снова чья-то цепкая река поймала его плащ.
Давишняя старуха. Примостилась между лавками и смотрела на него глазами, похожими на острые буравчики.
— Узнала я тебя, как же не узнать! Ты мальчишка Бика, верно? Сын красотки Виолики, говорю? — старуха тихонько засмеялась. — Ты, я вижу, хорош сейчас, золотом в лавках платишь! Вместо того, чтобы так взять, как бы твоя матушка и сделала. Что, владетельный папаша к себе взял?
— Что?! Нет… — Эдин растерялся.
Ему хотелось убежать, но ноги словно приросли к земле.
— Конечно, нет. Он ведь не из этих мест, верно? — продолжала старуха. — Может, тебя усыновил тот лорд, с которым ты был в Храме? Хотя не очень-то он похож на знатного лорда!
— Что ты знаешь про моего отца, сударыня? — спросил Эдин враз севшим голосом.
Старуха улыбнулась, показав Эдину остатки зубов.
— А ты, значит, милый, ничего и не знаешь? Что же с тобой приключилось, а? — она опять тронула край его плаща. — Хорошая вещь, недешевая. Так с кем ты? И откуда денежки? Ты, что же, сделал ручкой пройдохе Бику?
— Меня наняли… тут, неподалеку, — нашелся Эдин. — Расскажи мне об отце, пожалуйста. Кто он?
— Наняли? — заинтересовалась старуха. — К приезду короля, что ли?
— При чем тут король?..
— Как это — при чем король? Сюда скоро заявится толпа вельмож и их кошельками и красивыми вещичками, и ты не знаешь, при чем тут все это?