— Я нашел моему мальчику самого лучшего оружейного учителя, да вы и сами можете судить. — сказал Граф не без некоторого самодовольства. — Это, кстати, один из сыновей того самого лорда Лаленси, который пятнадцать лет назад командовал замковой стражей у короля Юджина.
— О, вот как, — удивился барон. — Да, я впечатлен, его ученик достоин похвалы. Простите мое любопытство, милорд граф, мальчик — ваш сын?
— Конечно, нет, — спокойно ответил Граф, не повернув головы. — Его зовут Эдин Вентсивер.
Эдин к тому времени тоже заметил гостей, и когда Граф махнул рукой, они с Якобом оба разом опустили мечи, подошли и поклонились барону и Графу.
— Этот? — спросил Граф у Якоба, кивком показав на Мерьера.
Якоб кивнул.
Эдин сразу узнал егеря, который ударил его связанного в лесу, свалив с ног, и не обрадовался встрече, но пока не понял, что имеет в виду Граф, и с чем соглашается Якоб.
— Мерьер нанес оскорбление моему мальчику, он должен быть наказан, — сказал Граф. — Всякое недоразумение надо разрешить и забыть, но есть вещи, за которые следует нести ответ. Мне, например, всегда было противно глумление над беспомощными.
— Поддерживаю, милорд граф, — сразу согласился барон Корренжи. — Желаете сами наказать его?
— Именно так, — Граф еле заметно улыбнулся, а бедняга егерь побледнел. — Возьми лук, Эдин.
— Граф? — Эдин тоже побледнел, потому что, кажется, понял, что задумал старик.
Предположим, он сам охотно дал бы этому егерю пинка при случае, хоть и не стал бы признаваться в таком желании. Но — стрелять?! И сразу после тренировки, когда у него ещё даже руки дрожат? Все же вина этого человека не такова, чтобы его убить!
Граф тем временем нагнулся, зачерпнул в горсть снега, слепил снежок, и показал Эдину.
— Видишь, он даже больше яблока. У тебя столько выстрелов, сколько нужно. Не спеши.
Барон хмурился, но не возражал. Егерь упал на колени перед Графом.
— Милорд, милорд, простите меня! Не надо, милорд!
Граф только шевельнул бровями, в его глазах появилась непривычная жесткость.
— Тебе нужно просто стоять спокойно, Мерьер, это в твоих интересах. Якоб! — он передал Якобу снежок.
Якоб, взяв егеря за плечо, отвел на нужное расстояние и положил снежок ему на голову.
— Возьми же лук, Эдин, — повторил Граф, — возьми и стреляй, — жесткость в его глазах никуда не делась.
Эдин взял лук и прицелился. Руки еле заметно, но дрожали.
Он постарался собраться, стал считать вдохи и выдохи — как учил Якоб. Вроде бы все, можно! Но у него не получалось спустить тетиву, никак не получалось.
Все молчали, и, кажется, готовы были ждать вечность. Но не ждать же им вечность, в самом деле!
Эдин быстро поднял лук и выстрелил, и ворона, которой не посчастливилось пролетать высоко над Развалинами этим погожим днем, свалилась на землю, пронзенная стрелой.
Граф медленно кивнул:
— Хороший выстрел. Молодец.
— Великолепно, — восхитился барон.
А сын барона, мальчишка — ровесник Эдина, посмотрел с уважением.
Эдин опустил лук и поклонился Графу. Когда стало ясно, что представление окончено, все заулыбались и загомонили, а егерь, что стоял со снежком на голове, упал на колени — ноги подкосились, что ли? Стоял и прощался с жизнью?
Потом был обед, который накрыли в каминной, с жареной кабанятиной, рассыпчатой кашей и пирогами Меридиты. Похоже, она все-таки готовилась к приезду нежданных гостей, то есть — не были те нежданными? Перед тем, как отбыть восвояси, барон пригласил Эдина и леди Аллиель почаще бывать в Калье. И вообще, почему бы им с его сыном не стать приятелями?
Уехал, наконец, барон, и… все пошло по-прежнему. Становилось морозней, иногда шел снег. Они с Якобом опять сходили на охоту и добыли двух кабанчиков-двухлеток, причем на земле Кальи. А в остальном — как обычно. Тренировки с Якобом, шахматы с Графом, разговоры, его задания, его вопросы, иногда каверзные.
— Представь, что ты король… э, ладно, не король, а один из министров. И в твоей стране неурожай, вот-вот начнется голод. Что бы ты посоветовал своему королю?
— А что, запасов совсем нет? — недоумевал Эдин.
— Нет, конечно. Не настолько, чтобы накормить чернь.
— Надо купить зерно!
— Предположим. А если в казне мало денег?
— Надо купить столько, сколько можно.
— А если тебе потом не хватит на армию, на флот, на двор, на все прочее?
— А зачем мне прочее, если нечего есть?
— Ну, тебе-то поесть хватит, поэтому ты можешь смотреть шире. Тебе надо накормить подданных, а не себя.