Пока Светлана обрабатывала раны — Стас рассказывал, и новости были безрадостные. Это не сбой. Не ошибка. Они все во что–то играли. Кроме Светы и Снежка. Девушка не знала, как здесь очутилась. Помнила только, что возвращалась домой от подруги и услышала шаги за спиной, хотела повернуться, но тут ее ударили по голове. В сознание пришла только здесь. Снежок поймал попутку и очнулся уже в игре. Совсем не похоже на баг глобальной сети Волшебных Миров.
В душе разыгралась тревога, вышедшая на пик, когда Книгожор признался, что находится здесь три месяца. Три гребанных месяца!
Три! Гребанных! Месяца! Я никак не мог принять эту информацию. Три месяца в игре! Она же, надеюсь, не в реальном времени идет? И за три месяца — три уровня?! Подобным злоключенцем в компании был еще один паренек. Тот самый коротышка с ножом. Ник — Кренделек. Как и Книгожор — всего лишь третьего уровня.
Когда окончательно стемнело — дверь заперли, накинули засов. Оставили пару лучин и плотно закрыли ставни. Голоса притихли. Мы собрались за одним столом. Я похлебал какой–то травяной похлебки, горячая пища довела хит–поинты до сотни. Интересно, в этой игре можно жрать бутерброды в бою, или как всегда? Надо попробовать.
В целом, беседа вышла не самой легкой. Да и закупоренные выходы из дома — беспокоили. Не сильно, и без того хватало потрясений, но задавать лишние вопросы не хотелось. Ведь для начала предстояло осознать услышанное. Понять, что добрый дяденька администратор не придет, и не вытащит меня отсюда.
После Стаса заговорил Кренделек, в миру — Юра. Явно, как и я, матерый игрок.
Хитроглазый изложил все в довольно понятном духе. Квестов нет. По крайней мере, при текущей репутации — никто в Бергхейме их игрокам не выдает. Так что на заданиях опыта не поднимешь. Уничтожать окружающую живность — невероятно сложно. В лесу можно было найти зверье для охоты, но проценты уровня оно давало крохи, к тому же не более 4% в день. А рисков чаща несла больше чем выгоды. Обитатели рощи частенько сами атаковали игроков, и все, как один, радовали вопросительным уровнем. Каждая смерть отправляла человечка, попавшегося жителям лесов, на стартовое поле, без всего добытого снаряжения.
Там же нынче властвовал Ловелас. 60% от стартового уровня. Вот где золотая жила.
Собственно, община игроков жила работой, охотой, сбором трав, обработкой кожи, легким ремонтом, рыбалкой и торговлей всем этим с Бергхеймом. Раз в неделю Кренделек и Книгожор отправлялись в город, где на базаре продавали все, что удалось заготовить. За каждую успешную сделку создателю и продавцу капал небольшой опыт. Однако в поселении были и свои охотники да рыболовы, а дальше к востоку тянулись земли простых бондов, где процветало аграрное искусство.
Так что игроки начинали нищими попрошайками. Посреди светлого благоденствующего мира.
— Значит, хочешь жить — умей качаться? — подытожил я.
— Выше уровень — больше возможностей, — тихо сказал Кренделек.
— Но зачем тут… — начал было я, но Снежок шикнул. Книгожор быстро потушил погасил лучину.
— Тихо! — шепнул Кренделек. Да, собственно, мне и самому уже не хотелось разговаривать.
Потому что — что–то толкнуло ставни. Будто попробовало на прочность. Тишина навалилась неожиданно, и нарушать ее не хотелось. По ту сторону дома что–то было. Оно остановилось у окна, ковыряло доски и пыхтело. Принюхивалось.
— Не войдет, — прошептал Кренделек. — Не шуми. Сам не войдет.
Я застыл. На улице двигалось очень тяжелое создание. Неповоротливое. Сиплое дыхание просачивалось в дом, завоняло так, словно под окна свалили тухлых скунсов. Что–то стунуло по доскам стены. Наверху зашуршало, чуть заскрипела балка.
Тварь чуяла добычу, но не могла понять, как к ней подобраться.
В темноте ни черта не было видно. Соседи не шевелились, почти не дышали. Я только догадывался, где кто сидит.
Невидимый гость шумно сопел.
— Засиделись, — вновь шепнул Кренделек. — Услышал он нас. Молчи.
Что–то постучало в дверь. У входа звякнула упавшая на землю железка. Туша незнакомца проползла дальше. Я чувствовал, как она движется вдоль дома, внюхиваясь, вглядываясь. Как она ищет вход.
И мне было реально страшно. Хрен знает, кто там ползает, но раз остальные замерли, как сурикаты, то негоже как–то отрываться от коллектива.
Наконец, ночной визитер отступил, унося с собой гнилой смрад. Мы просидели во тьме еще несколько долгих минут, прежде чем Книгожор тихо произнес:
— Я покажу, где вам можно лечь, Егор. Ночами мы наружу не выходим. Ночью там все гораздо хуже, чем днем.
Вспыхнула лучина. Дрожащий огонек вытащил из мрака желтое лицо Стаса.