Из леса пахнуло сыростью и теплом. Запахи знакомые, но не для этих широт. Из чащи несло джунглями. Я бы не удивился визгу обезьян в ветвях и черным полосам пиявок на сочных листьях травы. Как–то раз набрал себе последних полные ноги. Непальский гид ржал и снимал их специальной палкой, а я прикидывал сколько страшных азиатских болезней мне довелось схватить за одну прогулку по влажному лесу.
Те джунгли пахли вот точно так же, как заросли за березами.
— Я осмелюсь предположить, что… Как вы думаете, Егор, может ли это быть связано с Выводком из Чащобы?
— Хрен его знает, — ответил я. Ладонь, сжимающая рукоять серпа, вспотела. Чертова детализация. К груди подобралась тревожность. Голову чуть повело.
Три по пять, Егор, три по пять. Отсчитав пять предметов, я прослушал пять звуков (одним из них был голос что–то спрашиваюшего Стаса). Затем просчитал пять тактильных ощущений и, как завещал мне мой доктор, сменил деятельность. Переключился.
Проще говоря — пошел по тропе к зарослям.
Лес изменился. Стволы деревьев, ветви, землю и даже траву забрал ярко–зеленый мох, похожий на болотный, но… Его ростки были много длиннее, много тоньше и беспрестанно шевелились, будто водоросли в течении. Пахло болотом. Тропка уходила дальше, но даже на ней проступили изумрудные пятна.
С ветвей свисали целые клочья зелени.
Меня нагнал Олег.
— Куда ты лезешь первым, чудило? — буркнул он и встал. Заозирался напряженно.
— Виноват. Исправлюсь, иди первым.
Он зыркнул на меня.
— Да ладно, ты, вроде бы, хотел лавры собирать — топай уже.
— Я что–то передумал. Да и по закону вежливости, первым в пещеру к медведю заходят женщины и дети. Пусть Света идет?
Олег что–то проворчал и двинулся по тропе. Я не стал пояснять, что шутил, и нагнал его. Уклоняясь от облепленных мхом ветвей, мы осторожно шли по влажному лесу. Никогда такого не видел, честно. Будто где–то взбеленилось болото и решило, что теперь все принадлежит ему.
Я остановился у зеленого мха, сожравшего муравейник.
— По–моему, мы зря это делаем, — поделился наблюдением с Олегом. Танк глянул на мою находку. Облизнул губы нервно.
— Это как в фильмах ужасов — пойду посмотрю, что там, а мы ж все знаем, что там жопа, — продолжил я.
— Согласен, — неохотно сказал Олег. Он прикрывался щитом, глядя в лес настороженным взглядом.
— Стойте, — махнул я остальным. Группа входила под своды замшелого леса и, по–моему, с облегчением, остановилась.
— Вон он, вон их дом! — крикнул Стас сзади.
Я увидел то, на что указывал бард. Длинный дом в лесу. Сонный лохматый зверь среди деревьев. Ярко–зеленый мох покрыл его стены и крышу, смешав с окружающим лесом.
— Ну его в баню, этот квест, — буркнул Олег. — Валить надо.
К нам подошел Миша.
— Че стоим? Там стропроц надо кильнуть кого. Квестовый итем забрать и за ревардом. Мне че, танчить идти?
— Завались, — недружелюбно отшил его Олег.
— Соглашусь. И встречное предложение, Мишань. Сходи, проверь что там.
Жрец с удивлением воззрился на меня:
— А хилить вас кто будет? Олег бинтами или ты шутками?
— Стойте здесь, — отмахнулся я и быстрым шагом двинулся к дому, старательно уворачиваясь от всех свисающих с веток зеленых соплей. Касаться лесной чумы мне не хотелось совершенно.
— Егор! — окрикнул меня Олег.
— Стойте здесь! — рявкнул я. До дома оставалось шагов пятьдесят. Тропу мох почти съел, я прыгал, как будто через реку по камушкам, чтобы не зацепить заросли. Один кусок пришлось перескочить с разбегу, и когда я вонзился сапогами в землю — мох потянулся ко мне. Скользнул по обуви зелеными волосками и разочарованно опал.
Омерзение пробрало до костей.
И тут дверь дома отворилась. Наружу вышел… наверное, жрец. Его одеяние также покрывал мох. Зеленые лохмотья порванной паутиной свисали с резного посоха. Клочья прятались в длинной бороде. По лысине узорами ползли изумрудные вены.
Но глаза были живыми. Слишком живыми для такого существа.
— Чего надо? — спросил жрец. Черт, да, по–моему, даже его голос порос мхом!
— Харальд вызывает дроттов. Вы нужны Бергхейму, — что я вообще несу, ну тут же все очевидно, Егорка! — Вы же дротты? Меня немного смущает ваша униформа, но долг есть долг.
Мужчина смотрел на меня, не мигая. Наконец выпрямился и поманил рукой:
— Подойди ближе. Расскажи, зачем мы хевдингу Бергхейма.
Из дома выбрался еще один жрец. Такой же зеленый. Похоже, Харальду придется разгребать ситуацию самостоятельно. Нет, где–то в глубине моей испорченной душонки я еще надеялся, что вот такая зелень повсюду это боевая магия местных жрецов. Однако… Больше всего смущали пульсирующие вены на головах священнослужителей.