Последнее обеспокоило Игоря Аркадьевича настолько, что он лично поехал к заброшке, возле которой Артёма видели в последний раз.
Что удивительно, там их блудный командир и нашёлся.
После окрика шефа, Артём поднял на них глаза полные такой невыносимой боли, что сердце Ники едва не разорвалось.
- Клео? – удивление в голосе Игоря Аркадьевича было сродни грозе в феврале – явление редкое и пугающее. – Прекрати свои фокусы!
- Ладно, - голос женский мягкий, глубокий, ласкающий слух. И в этот же миг кошка, до того с любопытством взирающая на мир с коленей Артёма, пошла рябью трансформаций. Мгновение спустя взору всей присутствующих предстала чертовски сексуальная и совершенно обнажённая девушка.
Ещё пару фраз между шефом и метаморфон Ника попросту пропустила. Зато она заметила, как преобразился взгляд Шута. Горечь и боль вытеснялись животной яростью. Но не успела Попрыгуня испугаться, как и ярость ушла, оставив место ледяной сосредоточенности. Артём закрылся окончательно. Теперь те редкие проблески скрытых эмоций, что иногда чудились Веронике в его глаза, совершенно исчезли.
Новым потрясением, спустя не одну неделю нормальной, по нынешним меркам, жизни, стал визит иномирца. Рафаел Раер встряхнул всё их отделение, в одиночку разделав троих боевиков.
Светлячок тогда был очень зол. Поэтому случавшийся у них время от времени секс этим вечером был наполнен яростью и страстью.
А утром, встретив Артём, Ника поняла, что он знает. Может, догадался, может, услышал, может, почувствовал. Не важно. Просто сегодня во всё таком же ледяном взгляде было что-то сложночитаемое. Презрение? Печаль? Ненависть? Попрыгунья не могла разобрать.
И вот они мчатся по зимней дороге на быстрой как молния машине. Они втроём.
Артём, своего отношения к которому Ника никак не могла понять. Со Светлячком её связывал только секс, отличный, надо признать, но без романтики. Просто взаимное удовлетворение потребностей. Так что же Попрыгунья чувствовала к своему бывшему возлюбленному? Жалость? Нет; сложно жалеть человека с таким стержнем внутри. Совершенно несгибаемым. А если кто-то пытается его расплавить, он просто перековывается, становясь ещё прочнее. Обиду? Возможно; всё-таки, любому человеку неприятно, если от него способны отказаться. Когда же этот человек – привлекательная девушка, отказ и полное отсутствие заинтересованности неприятны вдвойне. Но Шут не врал, он способен контролировать свои животные инстинкты, если уж его не смогла соблазнить даже Клеопатра – образец женской красоты. Любовь? Об этом Ника боялась даже думать; влюбившись в такого человека она просто обречёт себя на вечные страдания безответности. Артём отказался от любви, и сделал это совершенно сознательно, заперев все чувства и сконцентрировавшись на навязанном самим собой долге. Может, Попрыгунья просто нуждалась в опеке кого-то сильного? Тот парень, который когда-то делил с ней один кров, безвозвратно исчез, лёгкость и улыбчивость больше не мелькали на лице Шута. Зато он стал сильным. Надёжность и выверенность проглядывались в каждом его движении. Светлячок, несмотря на превосходство в возрасте и, вероятно, силе, не мог этим похвастаться. Ника видела в Артёме отца? Бред какой-то. Дядюшка Фрейда нашёл бы, что сказать по этому поводу.
Зато Вероника хорошо понимала, что чувствует к Максиму. Берсерк. Ветреный и совершенно поехавший. Он вызывал раздражение. Вроде, раньше парень был сказочно богат и даже мог похвастаться тем, что заработал все эти богатства сам. Но его неуёмное желание пощекотать себе нервы неимоверно раздражало. Ещё больше раздражало то, что он, кажется, тоже искал в Артёме покровителя. Того, кто сможет вытянуть его бесшабашную задницу из любой передряги. И в этом соревновании он не хотел видеть конкурентов. Наверное, поэтому подкалывал Нику при любом удобном и неудобном случае, а ей не оставалось ничего, кроме ответных выпадов.
Практически с самого начала пути Артём прикрыл глаза и замер. Со стороны могло показаться, что он попросту уснул, но Ника точно знала, что начальник занят медитацией. Познанием себя и своего тела. Ничто не могло поколебать его спокойствие и леденящую холодность, расползшуюся, кажется, по всей машине.
Какая же долгая поездка. Но, наверное, это не нравится только Нике.
Максим отдался скорости, превышая, едва ли не два раза. Артём – медитации, укреплял свою ледяную стену. А ей, Веронике, не доставляло удовольствия ни то, ни другое. Даже пейзажи, за которыми девушка обычно наблюдала с наслаждением, сейчас нагоняли смертную тоску и вновь возвращали к проделанному пути.
От скромной умницы, строящей планы на уютное будущее до спящего с коллегой просто ради удовольствия сверхчеловека, не уверенного не то что в завтрашнем дне – в сегодняшнем вечере. От наслаждающейся рутинной домашней работой девочки до тяготящейся скоростной поездкой с дорогим человеком и оттого курящей уже третью сигарету… женщины?
Вот такая она Попрыгунья, не способная увидеть тот момент, когда что-то в жизни надломилось и привело её сюда.
Пожалуй, она была готова многое отдать, чтобы вновь стать тем беззаботным подростком, восторженно переживающим невинные поцелую с любимым и единственным, принадлежащим только ей Артёмом. Нет, М…
- Завязывала бы ты с курением, - сбил её с мысли берсерк. – Себя не бережёшь, так хоть о шефе подумай.
Нику уже который раз удивило это обращение к Артёму. Шефом все называли Игоря Аркадьевича, и использование этого слова в отношении кого бы то ни было другого звучало как кощунство. Но не для Макса. Он, похоже, считал Шута недостижимым идеалом, потому вкладывал в обращение весь трепет.
- А сам-то? – Ника не упустила повода ответить на подначку. – Две минуты, как окурок выкинул.
- Ну я на долгую жизнь и не претендую, а дым мой летит сразу в окно. – Радостно заулыбался довольный вызванным у Ники раздражением берсерк.
- Я, может, тоже не претендую? – недовольно буркнула в край расстроенная девушка. А затем встряхнула головой, пытаясь прогнать навалившуюся апатию, и твёрдо решила поговорить с Артёмом. – Сколько нам ещё ехать?
- Минут сорок, может, чуть меньше. – Максим заметил перемены в её настроении и прекратил паясничать.
- Ну вот и хорошо, значит, посплю. – Решила Вероника и закрыла глаза, почти мгновенно забываясь спасительным сном.
Глава 3 - Влад
Гибко потянувшись, недовольная чем-то Ника вопросительно уставилась на меня.
- Цель - найти некоего Влада. Он старый знакомый Игоря Аркадьевича.
- Ещё какие-нибудь указания были? – осведомился берсерк, сбитый с толку малым объёмом входной информации.
- Да, Игорь Аркадьевич настоятельно рекомендовал не умирать.
- Ну спасибо, теперь намного понятнее! – Макс от досады ещё сильнее втопил педаль газа.
- Учитывая тот факт, что знакомый старый, думаю, мы его найдём без особого труда.
- Ага, так же легко, как вы опознали Клеопатру. – Ника с самого начала поездки излучала волны негодования. Я ясно ощущал их в своей тренировке. А ещё она время от времени сильно концентрировала внимание на мне. Не хватало ещё обид по неведомым причинам.
- Ну да, мы же каждую кошку должны подозревать в том, что она на самом деле древняя Египетская царица. – Максим нашёл, на ком сбросить своё негодование. Впрочем, эскалацию конфликта прервал он же: - ладно, мы уже почти приехали. Какой план, шеф? – осведомился берсерк, съезжая с трассы на узкую дорогу, петляющую между деревьями. Первые метров сто были залиты асфальтом, остальное – разбитая гравийка.
- Искать предстоит в лагере ролевиков. Добираемся туда, разделяемся и высматриваем самого колоритного персонажа.
- Каких ещё ролевиков? – Ника приблизилась к нам, стараясь не упустить скудных деталей.