- Короче, Вань, смотри. - С этими словами Максим извлёк завёрнутые в измазанную тряпку кинжалы. - На них свежая кровь натурального вервольфа. Влад сказал, это может тебе сильно помочь.
Что-то забрезжило в конце длинного безрадостного тоннеля тоски.
- Почему не предупредили раньше?! - Всё ещё недовольный Творец охотно принял свёрток из рук боевика. - Кровь сейчас свернётся и лишится почти всей энергии. А у меня нет и приблизительных расчётов!
- Влад сказал, что не свернётся. Он что-то с ней сделал. И ещё велел отдать тебе вот это. - Слова Макс проиллюстрировал пузырьком тёмно-бурой жидкости, вытащенным из внутреннего кармана куртки.
- Прекрасно! - настроение Ивана росло быстрее и быстрее. Он выхватил склянку и поспешил в свою комнату.
- Погоди! Дай хоть посмотреть, что ты там шаманишь. - Берсер увязался следом, но Творец не стал размениваться на слова, просто захлопнул перед его носом дверь и сразу уселся за стол, приступив к расчётам.
Хотя последнее действие носило своё название с сильной натяжкой. "Маг" для начала визуализировал ритуал в голове. Старался представить нужные ощущения, поймать настрой для привязки правильных свойств. Потом записывал всё в пухлый журнал мелким и не очень понятным почерком. В редких случаях, когда предмет зачарования сначала нужно было изготовить, приходилось вспоминать о неоконченном архитектурном факультете, браться за карандаш и начинать чертить.
Вариаций работы с кинжалами берсерка Творцу виделось много, но большая их часть имела свои недостатки. Скажем, то же пламя брало силу в ненависти, которой у Максима не было. Для Шута вполне можно было бы завязать что-нибудь на ледяное безразличие, но и этим берсерк похвастаться не мог. Вполне неплохим вариантом казалось сыграть на безумстве что-нибудь вроде увеличителя физической силы. Но тогда получается, что боевик сможет применять клинки только в режиме бешенства, в котором и без того неплохо справляется.
Такой цепочкой рассуждений Иван пришёл к мысли схватиться за ветреность "заказчика" и был вынужден признать правоту слов оракула, предложившего это ещё при первом визите.
На приготовления ушло чуть больше часа, к концу которого появился Шут. Он открыл дверь и, ни слова не говоря, прошёл в самый тёмный, дальний угол, где с комфортом расположился на тумбочке при помощи скрещённых под собой ног. Поступить с ним так же, как с Максимом, Творец не мог. Боялся. Этот ледяной взгляд, голос, способный заморозить кровь в жилах и абсолютное безразличие в каждом движении. Бррр. Оставалось только постараться не обращать внимание на незваного гостя и приступать к работе.
Своё место в центре комнаты занял небольшой квадратный столик. Несмотря на размер, он был тяжёлым благодаря толстой дубовой столешнице, уже впитавшей в себя десяток ритуалов. М-да, ритуалов. Никак иначе процесс создания артефактов Творец назвать не мог, хотя и хотел бы. Всё же, он творил магию! Но пути сотворения выглядели мягко говоря отталкивающе.
Своё место посередине стола заняла тряпица с кинжалами. Кровь, пропитавшая ткань насквозь, жадно впилась в столешницу. Влад не обманул, красная жидкость сохраняла текучесть и даже не думала начинаться сворачиваться. По всему периметру Иван поставил длинные чёрные свечи и зажёг их, затем погасил свет. Не то, чтобы это было обязательной частью ритуала, зато создавался правильный антураж, который помогал поймать подходящий настрой.
Один из кинжалов сильно фонил смертью. Видимо, именно он поставил финальную точку в жизнь вервольфа. Его нужно сделать главным. Но сперва связать клинки, сделав их неразрывными.
Содержимое фиала перепилось в широкую глиняную миску. Густая, взятая, кажется, из самого сердца, кровь неохотно покидала своё предыдущее обиталище.
Теперь опустить рукояти в красную жидкость до середины и плотно прижать друг к другу. Сознание Творца потянулось туда, нащупывая едва заметную нить энергии и плотно связывая ей части будущего артефакта.
Теперь добавить в миску пару предварительно сломанных перьев хищных птиц для большего сродства с ветром и, наполнив свои мысли предельный концентрацией бесшабашности, на которую только способен, окунуть в кровь уже лезвия.
Иван аккуратно извлёк кинжалы, положил их на стол, окончательно пачкая его кровью, и несильно подул на клинки, сгоняя дыханием кровь от гарды к острию. Металл едва заметно замерцал голубоватым. Свет будто увеличивал длину оружия.
Отлично! Теперь надо привить второе, не менее важное свойство.
Для этого артефактор уместил в руке сразу две рукояти и неаккуратно полоснул себя по ладони. Возможно, не лучшей идеей было резаться свежевыпачканными в крови вервольфа кинжалами, но Творец сейчас был занял любимым делом и думал о таких мелочах в последнюю очередь.
Одновременно с порезом Иван постарался вложить тот резкий испуг, который когда-то, в далёком детстве, испытал от невинной, в общем-то, шутки внезапно выскочившего из-за угла брата.
Пусть жертва сама питает оружие, и вместе с раной получает разряд да помощнее!
Ну и последнее, самое главное. Стоило дать артефакту путь к развитию. Такого Творцу делать ещё не доводилось, но он нисколько не сомневался в результате.
Своего сомнительного часа дождалась крыса, жившая в этой комнате третью неделю. Иван даже успел начать к ней привыкать. Но прочь сантименты! Дело превыше.
Разбуженный грызун вяло барахтался в тонкой изящной ладони артефактора. Другая рука сжалась на ещё скользкой от крови рукояти "главного" кинжала. В следующую секунду крыса жалобно пискнула и умерла, а Творец приложил все мыслимые усилия, чтобы жизненная сила не рассеялась в пустоте, а перешла в клинок. Тот сыто замерцал бледно-алым, принимая жертву.
Всё. Теперь можно выдохнуть. Артефакт создан и наделён избранными силами. Осталось только провести испытания. Но это уже потом. А сейчас самая неприятная часть любого процесса сотворения - уборка.
Хотя не так уж всё и сложно. Большую часть работы делает стол. Он уже без следа впитал всю пролитую кровь. Иван бросил на середину тушку крысы, а поверх вылил всё, что осталось в миске. Жадно захлюпав, столешница приняла дар, и уже через пять минут от "мусора" не осталось даже следов.
Творец и сам не знал, во что выльется такое "питание" мебели. Но любопытство вполне успешно побеждало в битве с благоразумием. Остаётся только надеяться, что одним не очень-то прекрасным днём в конец зажравшаяся деревяшка не сожрёт своего создателя.
Шут, про которого Иван и вправду забыл, встал с облюбованной тумбочки и, так же молча, как появился, покинул комнату.
***
Идея посетить Творца оказал хорошей. И хотя у меня не сразу получилось осуществить задуманное - решение мелких дел отняло почти час времени - я успел как раз к началу.
Иван бросил на меня быстрый взгляд и сразу вернулся к своим делам. Перечить не решился. Мне осталось только занять позу поудобнее и постараться рассредоточиться, чтобы понять, ощутить, какими энергиями пользуется артефактор.
Сама атмосфера комнаты чем-то отличалась от всех остальных виданных мной мест. Она была пропитана силой. Что-то буквально витало в воздухе.
Внимание неожиданно охотно рассеялось по пространству. И вернулось с отзвуками эманаций. Стол, выставленный в самый цент помещения отдавал грязной липкой чернотой. Кинжалы Макса носили на себе печать боли и мучений. Один прямо излучал злую сероту, стелящуюся туманом и оставляющую частичку на всём, к чему прикасалась.
Ещё с десяток вещей в беспорядке разбросанных по комнате излучал едва заметное свечение. Красное, голубое, зелёное. Агрессивное, успокаивающее, вяжущее.
Пока я любовался новой стороной мира, Творец приступил к ритуалу.
Каждое его прикосновение вызывало волнение в ауре кинжалов. Рукояти связала прочная алая нить, а затем изменения коснулись и остального оружия. Сначала едва заметные колебания воздуха объяли лезвия, затем где-то в глубине клинков возникло тревожное бледно-синее мерцание. И, наконец, окончание ритуала, заставившее меня напрячься.