— Я слышал о громадных крокодилах, — затараторил Ташин, продолжая теребить рукав Рэль. — Я бы хотел увидеть их хоть одним глазком. Но лучше двумя, — тут же поправился он. Любопытство било из него через край. — А чудовища в этих болотах… Как ты думаешь, какие они?
— Уж точно не феи, — мягко улыбнулась беловолосая девушка. — Но ты не бойся. Ты ведь с нами, и в обиду мы тебя не дадим. К тому же еще ни одно чудовище так и не соизволило попасться нам на глаза.
— А я и не боюсь, — пожал плечами, Ташин, беззаботно улыбаясь. — Так что же ты знаешь об этих болотах? И как они вообще появились?
— Эх, придется начинать издалека. — Рэль криво усмехнулась. — Но сомневаюсь, что история сотворения Тэрна покажется тебе интересной.
— Расскажи, расскажи! — его глаза загорелись неподдельным интересом. — Я и сам обожаю рассказывать всякие истории! Ну, расскажи!
Взглянув на просительное лицо Ташина, девушка сдалась. Этому юнцу невозможно было в чем-то отказать. К тому же идти и рассказывать историю намного лучше, чем продолжать путь в мрачном молчании.
— Вначале существовало только Обетованное — жилище богов. В те времена они были еще молоды и пребывали в покое и неге, окруженные сказочными существами, которые исполняли все их прихоти. Само же Обетованное было прекрасным и чудесным местом — там все жили в гармонии, мире и согласии. Казалось, ничто не способно нарушить эту идиллию. Ну, или почти ничто…
Богине хаоса стало скучно в этом спокойном месте. Жаждая развлечений и свободы, Синдерэль пришла к Самаэлю и предложила создать мир, в котором жили бы смертные существа. Поначалу бог света и добра противился этой затее, но богиню хаоса неспроста называют еще и Богиней Лжи и Обмана… Люди, эльфы, да и все существа, населяющие Тэрн, считают эти качества дурными, но именно хитрость и интуиция помогли Синдерэль убедить Самаэля создать новый мир. Главным доводом стало то, что смертные будут поклоняться богу света, как главному из богов. — На лице Рэль отразилась грусть, но вскоре исчезла. — Да, боги тоже страдают от собственного честолюбия. Впрочем, в одиночку принять такое серьезное решение как сотворение мира, Самаэль не мог. Только всем вместе хватило бы сил создать Тэрн.
— Согласны ли остальные? — усомнился Самаэль.
— За этим дело не станет, — ответила коварная богиня.
Данрен остался равнодушен к предложению Синдерэль, но согласился помочь, еслили все примут единодушное решение.
Богиня хаоса отправилась к Медегме. Богине тьмы идея Синдерэль сразу понравилась — она уже тогда жаждала власти, а той, какой располагала, была неудовлетворенна.
Заручившись поддержкой уже двоих богов, хозяйка хаоса явилась со своим предложением к Белигме и, видя ее сомнение, поспешила успокоить ее льстивыми увещеваниями:
— Представь себе мир, в котором тебе будет о ком заботиться — лечить, оберегать, дарить добро и награждать смертных любовью. Тебе будут поклоняться, тебя будут чтить, тебя будут любить и просить о заступничестве.
Так дала добро на создание мира и Белигма.
Из Шестерых главных богов остался лишь Сориан — бог природы, но и к нему хитрая Синдерэль нашла подход. Предложение стать творцом природы в новом мире окончательно склонило чашу весов в сторону лукавой богини.
Предположительно боги собрались в круг посреди Обетованного, вытянули вперед руки. Каждый из богов был одержим своей идеей, каждый из них думал, что этот мир будет принадлежать только ему. Но, как оказалось, боги тоже иногда ошибаются…
Энергия, струящаяся потоком с их пальцев, встретилась в центре и преобразилась сначала в маленькую прозрачную сферу, которая светилась и переливалась всеми цветами радуги; потом она начала расти и проваливаться вниз…
Это продолжалось долго, до тех пор, пока сфера не была полностью погружена и не оказалась достаточно далеко от Обетованного.
Когда же Тэрн был создан, между богами разгорелся первый спор: они никак не могли решить, кто же из них создаст живых существ. Этот спор грозил стать бесконечным, но в конце концов было решено, что этим займется Медегма и Самаэль. Бог света сотворил эльфов, людей и гномов, Медегма — рассков[1], маарлоков и вархов[2]. Темной Богине уже тогда не хватало чувства прекрасного, — Рэль поморщилась, как будто проглотила что-то горькое, — и все, что она могла сотворить, было жалко и уродливо. Остальные существа, такие как драконы, ну или херды[3], появились без участия богов — от переизбытка божественной энергии, просочившейся в новый мир.
Белигма, тоже внесла свою непосредственную лепту, наделив эти существа чувствами и мыслями.
Когда был создан и населен новый мир, Сориан сотворил горы, леса и моря.
Но Тэрн часто страдал от бедствий, таких как ураганы, наводнения, землетрясения и пожары, потому что не было Хранителей четырех основ, существ, способных поддерживать гармонию стихий, не давая им вырваться в мир.
— А как появились Хранители? — перебил полуэльфийку Ташин.
— В те времена, когда Снежная империя шла против южных государств, а тёмные и светлые эльфы воевали против людей и друг друга, каждую сторону вел в бой повелитель стихии. Сойдись эта Сила на поле битвы, то мир, и так стоящий на грани гибели, вполне мог быть уничтожен. Видя, какой хаос в нем творится, боги решили вмешаться, раз и навсегда положив конец той войне.
Предводителей четырёх армий развоплотили и заточили каждого в своей стихии, которые им теперь вечно предстояло сдерживать. Эти летописи давно канули во времени, а Хранители и по сей день остаются взаперти, в вечных муках, без права на помилование.
— А что же мучает Хранителей?
— Нет ничего страшнее бесконечного ожидания. Даже смерть им более желанна, но и этой милости им не дано…
— Жестоко.
— Может быть и так, — согласилась Рэль. — Так вот, право создать что-то появилось и у Синдерэль, но что ей, собственно, было нужно? Она уже одержала одну из величайших побед: добилась от других богов создания нового развлечения. Да, мир для богини хаоса — одна большая и весьма интересная игрушка. Но все же она должна была дать ему хоть что-то…
И она создала эти топи. Главным образом они служили ареной, и богиня действительно развлекалась, наблюдая за глупыми существами, которые себе на беду попадали в Карпенские болота.
Проходили века, и Синдерэль все реже обращала взор на свое творение, постепенно забывая о нем. Но частичка божественной искры так и осталась здесь, творя свои чудеса.
— Да уж, — Ташин поежился, — у этой богини странное чувство юмора…
— Я бы сказал — извращенное, — вставил свое слово маг, который тоже прислушивался к рассказу.
Полуэльфийка криво усмехнулась и ничего не ответила. Пусть думают, что хотят. Ей все равно.
— Рэль, а как ты думаешь, как выглядит богиня хаоса? — не унимался Ташин. Похоже, его вообще хлебом не корми, дай позадавать вопросы. Если он открывал рот, то остановить его было почти невозможно. — У нее, наверное, на голове рога? Ну или хвост есть? А может, она совсем не похожа на то, что мы представляем? А Самаэль? Он какой? Наверное, носит белые одежды — не то что эта злобная богиня…
Вопросы сыпались на голову девушки подобно граду, и она уже искренне пожалела о том, что рассказала эту легенду.
— Я всего лишь смертная, дитя, — в голосе полуэльфийки послышалось легкое раздражение. — Я не могу знать, как выглядят боги!
Она наконец-то выдернула свой рукав из его цепких пальцев.
— Ташин! — возмутился он. — Меня зовут Ташин! Неужели так сложно запомнить? — и уже тише, словно обращаясь сам к себе, добавил: — Жаль… очень жаль.
***
Они продолжали путь еще несколько часов, пока окончательно не стемнело. Останавливаться на ночлег бессмысленно: огниво ничем не могло помочь — весь хворост был мокрым. Перекусить тоже нечем, и каждый из путников мечтал быстрее выбраться из ненавистной топи.
Теперь Йен шел впереди, и кристалл посоха излучал сияние, хорошо освещая путь.
В этом свете тропа вспыхивала червонным золотом, переливаясь и искря, расточая сверкающие брызги от каждого шага путешественников. Мхи на стволах древних дубов тоже светились, но каким-то неестественным зеленым оттенком. Под большими кривыми корнями, в дуплах и в кронах вспыхивали и тут же гасли красные парные огоньки. Йен знал, что за ними сейчас наблюдают мелкие болотные духи, и отчетливо чувствовал их бессильные ненависть и злобу.