– Понятно. Лучше тогда мне пойти дальше, часов у меня нет и палатки тоже. А замерзнуть ночью или идти по темноте не очень хочется, – говорю я и встаю.
Ребята жмут мне руку и дают полезные советы, девушка ослепительно улыбается. Сейчас она красива, но я знаю, что к концу трека ее милое личико и густые чистые волосы будут покрыты желтоватой пленкой жира.
Дальше я опять иду один. Во время привалов стаскиваю с ног грязные носки и натягиваю новые. Век носков тут короток. Пока что у меня есть силы следить за чистотой и наслаждаться красотами природы, делать фотографии и просто отдыхать от суеты города. Хожу как заколдованный и ничего не замечаю вокруг. Иду себе и ни о чем не думаю. Позади меня кто-то ведет диалог, громкий и нудный. Кажется, говорят около моего уха, но это не так. Продолжаю идти до тех пор, пока не улавливаю собственное имя, кто-то настойчиво произносит его. И только тогда я оборачиваюсь. Никого нет. Вероятно, почудилось. От окружающей тишины я, наверное, принял собственные мысли за реальность. Вокруг никого нет. В радиусе ближайших пяти километров точно. С тех пор, как я покинул ребят, прошло уже много времени. Задираю рукав вверх, смотрю на время – четыре часа пролетели незаметно. Забираюсь на ближайший холм, чтобы найти глазами следующий пункт стоянки. Вижу горную деревню. Как мне кажется, в нескольких километрах.
Спустя еще четыре часа дохожу: уставший и изможденный, но все же счастливый.
Путь, который я выбрал, не самый сложный. Кольцо Акапуны. Первые три дня даются легко. Трудности начинаются, когда я достигаю небольшого городка. К этому времени уже ничего не хочется. Только забраться в барак и выспаться – это единственное, чего я могу сейчас желать.
Но никто не пускает. Мест нет.
Я загнан в тупик. Приходится спуститься на несколько сотен метров вниз: когда я поднимался, заметил палатку. Быть может, мне разрешат переночевать там? Преодолев расстояние, кричу:
– Ребята, впустите!
Номера, если так можно назвать крошечные комнатушки с четырьмя кроватями, в гостиницах забиты полностью, ни за какие деньги не разрешают войти, даже не кухне лежат тела и зверски храпят. Люди в палатке – моя единственная надежда, или я просто замерзну, или, что еще хуже, придется идти наугад в темноте.
Наконец «молния» открывается, и я вижу человеческие лица. Они почему-то мне рады и охотно пускают внутрь.
Поблагодарив людей, спрашиваю, надолго ли они тут.
– Честно говоря, мы уже сильно устали и хотим вернуться назад! – истерично произносит женский голос.
Внутри темно, и я не могу различить лиц.
– Именно, – поддакивает парень. – У нас горная болезнь у обоих: голова раскалывается ужасно, тошнит, и есть совсем не хочется. С утра назад повернем, не ночью же идти.
В этот момент у меня у самого начинает болеть голова. А спустя еще пятнадцать минут общения с ними я обнаруживаю у себя тошноту, моральную усталость и жуткий страх умереть. Это называется эффект плацебо. Такое часто случается, к примеру, с врачами: они читают свои учебники по медицине и потом начинают заболевать всеми этими мерзкими болезнями, о которых прочли.
С такими параноиками, как эта парочка, опасно общаться. Страх передается. Он заразителен. Как безумие, что проникает в мозг и поселяется в человеке, пока полностью его не разрушит.
Я решаю ненадолго выйти из палатки. Прогуляться, очистить мысли и справить нужду. Стоя в темноте посреди диких гор, я вспоминаю про перевал Дятлова. Дурацкий полудокументальный-полухудожественный фильм, снятый какими-то америкосами. Группа из двадцатилетних пионеров, отправившаяся в горы Северного Урала и погибнувшая там. Пятьдесят девятый год, изуродованные трупы и целый отряд спасателей, отправившийся на поиски исчезнувших подростков. Отсутствующие глазные яблоки, переломанные ребра… Тьма самых страшных версий, что там произошло.
Мистицизмом я никогда не страдал, но сейчас, когда я стою и поливаю снег, ветер воет особенно зловеще.
Люди в горах умирают. Постоянно. В этом нет ничего удивительного. Нужно идти к живым. Возвращаюсь в палатку и, чтобы успокоиться, пересматриваю фотографии на телефоне. Мирные пейзажи, безобидные виды и развалившиеся на мху яки. Ничего страшного. Вот улыбающийся я, сзади гора и… будто какое-то лицо. Зловещий, чуть изуродованный череп. Пустые снежные глазницы и сломанный нос. Правду говорят, горы высасывают энергию из человека. Ночное безумие. Оно опустошает и разрушает.
Нет, с этими ребятами оставаться нельзя. Они меня в могилу сведут. Палатка и станет тем местом, где я скончаюсь от сердечного приступа.
– Вы знаете про перевал Дятлова? – спрашивает женщина.