Роза Тюдоров увяла. И та, от которой он так устал, которой служил, именем которой называл открытые земли, больше никогда не сможет ему помешать. Он пережил и ее. Пусть на его шею опустится топор, он успеет начать последнюю авантюру. Карта — вот то важное дело, которое он обязан завершить, прежде чем жизнь покинет его тело, а душа вылетит на свободу из обезглавленного кадавра.
Рэли потянул затекшие от долгого стояния мышцы и вернулся к столу. Сдвинув в сторону недописанные листы со вторым томом «Всеобщей истории» и склянку с чернилами, он обмакнул обкусанное гусиное перо в блюдечко с терпко пахнущим соком.
Его последняя шутка будет самой забавной, а наследником станет не ненавистный Яков, не его младший сын Кэрью, а тот, кто сравняется умом и отвагой с последним из капитанов. И ему наплевать, кто это будет.
Рыцарь Рэли пришел из ниоткуда, швырнув под ноги гордой Диане свою судьбу, и уходит в никуда, оставив на память английскому народу свою репутацию. Да в придачу к ней картофельные клумбы, табачные трубки в зубах матросов и пристрастие к лимонам при дворе.
Прежде чем нанести на бумагу первые линии, моряк задумчиво прошептал строки, услышанные когда-то в таверне под вывеской, изображавшей полногрудую красотку с рыбьим хвостом, где собиралось Достопочтенное Братство джентльменов Морской девы:
Глава 2
Охота в разгаре
Уильям Харт выглянул из-под полога наскоро сложенной из бамбуковых стволов хижины и понял, что их опять ожидают два пренеприятных сюрприза. Один сюрприз клубился над вершинами скал: набухшие дождем фиолетовые тучи, как нарочно, стягивались к тому месту, где Харт с товарищами устроили привал. Не пройдет и часа, как разразится такой ливень, от которого все вокруг — даже острые обломки камней — пропитается водой. Харт еще не успел просохнуть после вчерашнего ливня, и перспектива снова встретиться с водной стихией его совсем не обрадовала.
Но куда больше озадачил его второй сюрприз, по сравнению с которым даже тропический ливень казался приятной неожиданностью. С небольшой площадки на уступе скалы, где они раскинули свой бивак, было очень хорошо видно, как далеко внизу, по вьющейся между камнями и низкорослым кустарником тропе осторожно поднимаются около дюжины мужчин. Они шли явно не на охоту за свиньями или быками. В качестве дичи им служили Харт и его спутники, которые сейчас мирно почивали на жестких побегах асаий. Следовало признать, что у голландцев и французов — а это были именно они — имелся резон быть недовольными своими зарвавшимися соперниками. Уильям Харт это отлично понимал, но сдаваться на милость преследователям отнюдь не собирался. Невзгоды последних месяцев закалили его характер и сделали куда более толстокожим по отношению к уколам судьбы. Он теперь все время слышал самый важный параграф из Кодекса Берегового Братства: заботиться о себе нужно в первую очередь, потому что больше никто заботиться о тебе не станет. Потрошитель часто повторял эту нехитрую заповедь, подгоняя отставших и заставляя подниматься тех, кто больше не мог идти. «Так устроен мир, приятель, и с этим ничего не поделаешь, — говорил он, тыкая острием ножа под ребра отчаявшимся. — Если ты забудешь об этом, то вряд ли дойдешь до конца». Но даже это нехитрое пиратское правило Харт не желал принимать без поправок. Шагая по колено в болотной жиже, карабкаясь по острым скалам или падая без сил на землю, Уильям упрямо твердил про себя: «Господи, дай мне силы сделать то, что я должен, отними у меня возможность совершить постыдное и дай мне мудрость отличить первое от второго».
Сейчас же, проснувшись от едкого укуса какого-то насекомого, Харт обнаружил, что часовые сладко спят, уткнувшись носами в грязные колени. Уильяму стало жаль незадачливых сторожей: Потрошитель под злую руку запросто мог дать им в зубы, а то и выпустить кишки.
Посему Харт потряс за плечо одного из них и, когда Боб в панике дернулся, хватаясь за кремневый пистолет, приложил палец к губам.
— Тсс, тихо, — прошептал он. — Вы проспали врагов.
Пират вскочил и во всю мощь своих легких заорал было полундру, но Уильям быстро зажал ему рот рукой.