— А я все вам вроде в прошлый раз сказала, — снисходительно сообщила Лидия Петровна гостю и пояснила для мужа: — Это по поводу того моего знакомого, который из ученых. Я тебе говорила.
— У Лидусика очень культурные знакомые, — похвастался Борис Васильевич. — Есть даже из ученых. Но она вам в прошлый раз все сказала.
— Появились новые обстоятельства, — заметил Талызин. — Вот о них я и хотел бы поговорить.
— Появились новые обстоятельства, Лидусик, — муж, похоже, собирался играть роль переводчика. — Что ты об этом думаешь?
— Какие обстоятельства? — насторожилась Лидия Петровна.
— Прежде всего, конечно, вчерашняя смерть.
— Вы перепутали, — тоном превосходства заметила собеседница. — Вчера были похороны, а смерть в среду.
— У Лидусика превосходная память, — подхалимски прокомментировал Борис Васильевич.
Увы — подловить подозреваемую не удалось. Если она не убивала Кристину, ей действительно неоткуда было знать о ее гибели. Лидия Петровна не общается ни с Некипеловым, ни с Мариной, а только они накануне услышали эту трагическую новость.
— Произошла новая смерть, — нарочито флегматично проинформировал Талызин. — Погибла Кристина.
Следователя интересовала реакция женщины — и реакция эта превзошла все его ожидания.
— Ой, — с радостным удивлением воскликнула Лидия Петровна, — не врете? Что, небось групповое изнасилование? Я всегда знала — доскачется эта девка голопузая. Она б еще без штанов по улице бегала, совсем было бы хорошо!
— Лидусик к разврату всегда очень строгая, — разумеется, реплика мужа.
— Ну, так что? Небось сама парней приваживала, а потом на попятный? Уж я эту современную молодежь прекрасно знаю!
— Нет, — возразил Игорь Витальевич, — девочка погибла при других обстоятельствах. Кроме того, выяснилось, что и в среду обстоятельства были не совсем таковы, как вы обрисовали их мне в прошлый раз. Мы сегодня провели серьезную проверку…
Дважды намекать не потребовалось, Лидия Петровна уловила суть с полуслова.
— Боря, можешь сходить в гараж, повозиться с машиной.
— Можно? — не поверил своему счастью тот.
— Можно, можно.
Борис Васильевич не стал мешкать — вероятно, опасался, что жена передумает. Через минуту ноги его уже не было в квартире. Следователь медленно и серьезно вытащил бланк протокола, сел за стол, затем весомо произнес:
— Вообще-то, допрос подозреваемых полагается проводить в прокуратуре. Служебный опыт подсказывал — дама, всю жизнь проработавшая на складе, должна трепетать перед официальными бумажками, а на доверительный разговор ее не поймаешь.
Так и оказалось.
— В прокуратуре? — сильно сбавив тон, повторила она. — Зачем в прокуратуре? Я не виновата ни в чем.
— Это мы посмотрим. А в прокуратуру вас повезти никогда не поздно. У нас там работают круглосуточно, — оптимистично уведомил Талызин.
Похоже, ночь в прокуратуре Лидию Петровну не прельщала.
— В чем подозреваете-то? — агрессивно осведомилась она. — Учтите, если я прошлый раз что не так сказала, так я просто могла позабыть. Я вообще позабыла, что вам в прошлый раз говорила. У меня память плохая.
— А ваш муж уверял, что превосходная.
— Ну, кое-что помню. Вот помню, что бланка никакого у вас в прошлый раз не было. Значит, это был не правильный допрос, а так, трепотня.
— Да, в прошлый раз вы еще считались свидетелем, а не подозреваемой. Предупреждаю вас об ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от показаний, а также о том, что все вами сказанное может быть использовано против вас. Распишитесь вот здесь, пожалуйста. Роспись получилась корявой, рука дамы дрожала.
— А теперь расскажите, пожалуйста, как вы провели среду. Прежде всего, выходили ли из дому.
Собеседница молчала.
— Учтите, чистосердечное признание может облегчить вашу участь, а заведомый обман будет воспринят как доказательство вины.
— А свидетели у вас есть? — с трудом выдавила Лидия Петровна, видимо, привыкшая торговаться до конца.
— И не один, — весомо подтвердил следователь. — Мы опросили как ваших соседей, так и соседей Бекетова.
— А, черт с вами! Подавитесь!
Вообще-то, Лидия Петровна выругалась несколько покруче.
— Так и знала, что вы против меня будете рыть. Небось, Маринка наклепала? Думаете, я не видела, как вы ее на своей машине катали? Вот она и напела — мол, Дудко женщина из простых, значит, она во всем и виновата, ищите против нее улики. Мы, мол, все культурные, значит, хорошие, а она одна плохая. Маринка всегда меня ненавидела. Только скажу вам — на ногу я ей наступила совершенно случайно, и с этого вам меня не сбить!
— Этот вопрос пока не обсуждается. Итак, выходили ли вы из дома в среду?
— Да! — злобно проорала Лидия Петровна.
— Так и запишем, — равнодушно согласился следователь. — Пешком или на машине?
— На машине!
— И куда вы поехали?
— К моему знакомому, Володе Бекетову. Ну и что? Пусть меня там видели, это еще не значит, что я его убила! Что, ваш свидетель видел, как я его убивала? Ваш свидетель, он что, под кроватью сидел?
— Итак, вы приехали к Владимиру Дмитриевичу Бекетову. Во сколько?
— Около десяти.
— С какой целью?
— Ну… просто так. Давно не виделись. То есть, во вторник я была на его юбилее, но там было полно баб, и… Короче, хотелось пообщаться. Я догадалась, что Аньки дома не будет, она поедет за детьми. Вот я и приехала. А что, это криминал? Мы много лет друзья.
— Расскажите как можно подробнее о вашем визите.
Борис Васильевич не соврал — память у Лидии Петровны и впрямь была превосходная.
Бекетов открыл дверь сразу, даже не спросив, кто там.
— Это ты зря, Володя, — попеняла гостья. — Так и ограбить могут.
— Если захотят, все равно ограбят. Заходи, Лида. Что, проблемы с бизнесом или просто поболтать?
— У меня — проблемы? Да никогда. Я вот вчера поглядела на твоих баб, Володя, и поняла. Да, все они меня моложе, но все они в проблемах. Просто все! А у меня зато все прекрасно.
— Радует, что хоть у кого-то все прекрасно, — не без язвительности прокомментировал Бекетов.
Вообще Лидия Петровна обнаружила, что по сравнению со вчерашним днем его настроение существенно изменилось. Накануне его несколько «несло» — что стоит хотя бы тот дурацкий тост! — но он казался глубоко удовлетворенным человеком. Словно в лотерею выиграл. Зато сегодня от удовлетворенности не осталось и следа. Он был чем-то недоволен и, как всегда в подобной ситуации, несколько ушел в себя, дабы обдумать, что следует предпринять. Это черта необычайно ее привлекала. Володя никогда полностью не предавался отчаянию — искренне грустя, он при этом анализировал и действовал. Конечно, Лидия Петровна не выражала этого так четко словами, однако чутьем понимала досконально.
— Что, нелады с твоей девчонкой? — осведомилась она. — Куда тебе эта пигалица? Соплячка, одно слово. Ничего не знает, ничего не умеет.
— Это не страшно. Знания приобретаются, а молодость нет.
— А на кой тебе ее молодость? В постели важнее опыт.
— Утверждение спорное, но дело не в нем. Представь себе, наше общение с Кристинкой состоит не только из постели.
— Физикой занимаетесь, — хмыкнула несколько задетая Лидия Петровна. — По задачнику.
— В науке девочка — полный ноль, — улыбнувшись, махнул рукой Бекетов. — Но зато — личность. Меня очень интересует это поколение. Поколение, сформировавшееся в условиях дикого рынка. Как ни странно, среди них ровно столько же порядочных и совестливых людей, сколько было среди нас. Вот непорядочные пошли куда дальше, чем такого же склада мои ровесники. Их не сдерживает мораль общества, и они дают себе полную волю, что мало кто позволял себе при социализме. Зато порядочные — они фактически не изменились. Кантов нравственный императив подтверждается экспериментально.
— Это твоя-то Кристинка порядочная? — возмутилась гостья, наплевав на какой-то там императив. — Ходит голая, волосы выкрашены, как у проститутки, в восемнадцать лет уже открыто спит с мужиком…