— Но гости восприняли его слова всерьез? Особенно женщины, наверное?
Лидия Петровна пожала плечами.
— Таня — та точно. Ну, она вообще такая. Кристинка голопузая тоже, насчет Аньки не знаю.
— А Марина Лазарева? — не удержался следователь. Да сколько может собеседница напрочь игнорировать ее существование!
— А кто это? — безмятежно осведомилась Лидия Петровна.
— Она тоже была на дне рождения. Вы ее должны знать еще со старых времен.
— А, чего-то припоминаю. Вроде там крутилась еще какая-то тетка. Только я не обратила на нее внимания.
«Неужели правда? — засомневался Талызин. — Ведь Марина отбила у нее Бекетова. Хотя это было ненадолго и давно».
Лидия Петровна взглянула на часы.
— Мне пора в клуб. Если что, звоните на трубку. Вот вам карточка. — Огромное вам спасибо! Последний вопрос — извините уж, это для порядка. Когда вы последний раз видели Бекетова и где вы были в среду около двенадцати?
— Во вторник видела, а всю среду просидела дома. Можете спросить консьержку — сегодня как раз она же работает. Я весь день не выходила.
— Да что вы, я верю! — улыбнулся Игорь Витальевич. А про себя отметил — откуда Лидии Петровне знать, кто именно работал в среду, ежели она не выходила?
Консьержка, впрочем, горячо подтвердила, что жиличку в среду не видела. Да только это мало, что значит. Во-первых, даже самому бдительному стражу приходится отлучаться по физической надобности, а во-вторых… Сегодня суббота, а она точно помнит, кто проходил мимо нее в среду? Верится с трудом. Однако разбираться с этим вопросом не хотелось. Не похоже, что Лидия Петровна имеет к делу хоть какое-то отношение. Все указывает на вдову. Богданову-то повезло — скоро получит закрытое дело, как на блюдечке. Обдумав ситуацию, Талызин решил сперва посетить квартиру не самой Анны Николаевны, а ее матери. Вопрос с алиби все равно рано или поздно придется решать, а, разговаривая с вероятным убийцей, не мешает быть получше осведомленным. Люди характеризуют Анну Николаевну как особу, которую на мякине не проведешь.
Галина Васильевна, мать безутешной вдовы, встретила следователя так радушно, что ему даже стало немного стыдно. Это была женщина чуть постарше Лидии Петровны. Она выглядела бы даже симпатичной, если б не безобразно расплывшаяся фигура. Тут уже не Рубенс, тут нечто покруче! Похоже, у Анны Николаевны в смысле комплекции не лучшие гены.
— Да, конечно, на все отвечу, — со вздохом согласилась Галина Васильевна. — Я понимаю — смерть есть смерть. Бедная Анечка, вот ведь беда какая! Я и так уж переживала — куда ей такой старый муж. Между ними пятнадцать лет разницы, а женщины живут дольше. Останется куковать одна! Но она всегда любила мужчин постарше. Но что вот так, добровольно человек уйдет из жизни — уму непостижимо! Не знала бы — не поверила. Тем более кто? Володя! Да он любой болячки боялся, как огня. Слава богу, здоровый был очень, а то бы залечил себя до смерти. Хотя что я несу? Какое тут может быть «слава богу»?
«А она ни в чем свою дочь не подозревает, — понял Талызин. — Иначе настаивала бы, будто Бекетов имел массу причин для самоубийства. Значит, дочь вовсе не договаривалась о том, что мать обеспечит ей алиби. Хотя почему? Анна Николаевна могла сказать, что отлучалась по вполне безобидному поводу, но не хочет, чтобы ее замучили в милиции, вот и предпочитает скрыть отлучку. Мать поверила и согласилась».
— Расскажите, пожалуйста, как можно подробнее про среду.
— Да нечего особо рассказывать. Во вторник утром Аня привезла ко мне Леночку и Юрика. Их же надо было с кем-то оставить, когда родители уйдут праздновать, а я сейчас на пенсии, так что всегда с охотой. Они и сейчас у меня, спят в той комнате. А то Анечка на нервах, так зачем детям это видеть, правда?
— Разумно. Во сколько же она в среду к вам приехала забрать детей обратно?
— Да с утра. Встала, позавтракала и приехала. Тут на машине полчаса езды, а встает Аня часов в восемь. Наверное, к десяти уже была здесь. Мы ж время не засекали, сами понимаете.
— Конечно, — доброжелательно согласился следователь, — я понимаю. Около десяти — этого мне достаточно. И что вы делали? Играли с детишками, сказки им читали?
Галина Васильевна задумалась.
— Да не помню. Днем я гулять их повела, это точно, а остальное время… А что, это важно?
— Да нет, что помните, то и расскажите, мне этого хватит. Понимаете, у меня работа такая. Надо все запротоколировать, но не выдумывать же мне из головы? Так во сколько примерно вы пошли гулять?
— Ну… если в десять Аня приехала… наверное, после одиннадцати? Пока то да се…