Мотив? Ежели в небольшом коллективе, не являющемся преступной группировкой, за короткий срок погибают двое, трудно представить, что эти смерти не связаны между собой. Кристина, оказывается, любила сидеть под окнами Бекетова. А что, если в среду она видела убийцу? Видела, но не в силах была подумать о нем плохо. Однако, не удержавшись, спросила у этого человека разъяснений. Он пообещал их дать — и отвез несчастную на пустырь.
И тут возникает интересный парадокс. Кто в первую очередь подозревался в убийстве Бекетова? Ну, сама Кристина в свете данной версии доказала свою непричастность, значит, Анна Николаевна. Ан нет! Анна Николаевна с самого утра в компании матери, пары-тройки престарелых родственниц и хозяйственной Татьяны Ивановны готовила еду к поминкам, а потом они вместе поехали на кладбище заказным автобусом. Теперь об оставшихся. Некипелов, Петренко и Лидия Петровна прибыли на собственных машинах, Гуревич и Панин на маршрутке — причем все порознь. Вывод — если Кристину и Бекетова убил один и тот же человек, то это не Анна Николаевна, равно как и не Татьяна Ивановна или Марина. Неужели смутные сомнения, упорно мешающие увериться в виновности вдовы, были оправданы? Значит, преступник… кто?
«Я бы в подобной ситуации не рискнул пользоваться маршруткой, — решил Игорь Витальевич. — Кристина из тех девушек, которых водитель, если он не гомик, должен обязательно запомнить. К тому же вряд ли многие выходят в столь неординарном месте, как пустырь, такое должно запомниться. Вот машина — другое дело, на ней безопаснее».
Разумеется, из этого не следовало, что таксистов не станут расспрашивать. В конце концов, самоуверенный тип мог считать, что все примут версию нелепой случайности и на этом успокоятся. Тем не менее, владельцы автомобилей требовали более пристального внимания. Из них очевидно лидировал Некипелов как единственный, выигравший от гибели Бекетова. Петренко явного мотива не имел, к тому же казался слишком непосредственен для подобной страшной игры. Лидию Петровну тоже хотелось бы сбросить со счетов по причине ее полного безразличия к жизни и смерти бывшего любовника — если б не происшествие с Мариной. Жуткий кровоподтек, который Талызин видел собственными глазами, убеждал: безразличие напускное, а Лидия Петровна — прекрасная актриса. Все это следователь систематизировал по дороге на роковой пустырь. К удивлению, он обнаружил там не только оперуполномоченных, но и Алексея Андреевича Щербакова, начальника отдела убийств.
— Спасибо за сведения о лекарстве, — поблагодарил тот. — Мать погибшей уверяет, что лично проверила, лежит ли оно в сумочке. Мол, дочка была расстроена и могла забыть, поэтому она и проверила. Лекарство было.
Потом, помолчав, с фальшивой небрежностью уточнил:
— Вы этой девочке родственник? Не сомневайтесь, мы займемся делом с полной ответственностью.
— Ее опознали? — неожиданно для себя спросил Талызин. — Родители приедут уже в морг, сюда я их не звал. Но все совпадает с вашим описанием — бордовые волосы и остальное. Документов при ней нет. Ругая себя за глупую надежду, Игорь Витальевич склонился над телом. Разогнувшись, положил под язык таблетку валидола. Лицо Кристины, искаженное предсмертной мукой, долго будет являться ему в тяжелые минуты. Он редко выезжал на место происшествия, а тем более никогда еще видел мертвой девушку, которая, живая, невредимая и хорошенькая, совсем недавно обращала к нему гневные речи.
— Это она, Кристина Дерюгина. Следов здесь, конечно, не обнаружить?
— Сами видите — сухая земля. Май-то стоит теплый.