Рыжий аккуратно схватил моего длинноуха под уздцы и повёл его быстрым шагом по каменистой тропе. Проводник проделал то же самое с животным Бертина. День был солнечным, но когда мы поднимемся наверх, то температура снизится, и я зябко повела плечом. Рыжий охотник вопросительно взглянул на меня. Я покачала головой, мол, ничего страшного. Забота постороннего мужчины показалась мне странной. И долгое время я страралась не смотреть в его сторону. Да и он ничего больше не делал, чтобы привлечь моё внимание. Так мы и двигались, вроде бы и рядом, но огороженные друг от друга незримой стеной. Раздался тихий свист. Мы остановились.
Привал, несколько минут, — обернувшись, сказал проводник. Я захотела слезть с длинноуха, немного размяться. Да и Бертин оглянулся, видимо, ему тоже захотелось на землю. Не успела я пошевелиться, как сильные руки аккуратно взяли меня за талию и опустили на ноги. Почувствовав твердь, я отшатнулась от охотника и произнесла:
Благодарю… Но это — лишнее. Впредь прошу Вас не трогать меня без моего на то дозволения! — и обошла молчаливого рыжего. Бертин уже тоже стоял на земле. — Сынок, как ты? Не устал?
Нет, мама. Что ему нужно? — он показал рукой на немого охотника. — Давай расскажем дедушке!
Не переживай, сынок, всё хорошо! Дядя просто хотел помочь мне. Просто сейчас я в помощи не нуждаюсь, — успокоила я сына. Тот мою резкую отповедь охотнику воспринял близко к сердцу. — Ты хочешь кушать? Или пить?
Нет. Дядя проводник давал мне отхлебнуть отвара из своей фляжки.
У тебя же есть своя!
Там же фруктовая вода, — сынок поморщился, — а я пил настоящий охотничий узвар из листьев тумяны!
Ты молодец! Пойдём посмотрим, как там Авидея и дедушка?
И мы подошли к первому животному. Отец так и не спустился на землю. Он одной рукой держал внучку, а другой — кусок пресной лепёшки с сыром.
Отец, как вы?
Всё нормально, дочь. Доедем!
Может, кто-то из охотников сменит Вас, господин Ньево? — спросил отца подошедший главарь.
Нет, я не настолько стар, что не смогу удержать свою внучку верхом на длинноухе…
Если устанете — скажите мне!
Хорошо…
Всё! Все по местам! — приказал глава, и мы расселись. Теперь рыжий даже и не пытался помочь мне, только смотрел изподлобья, как я устраиваюсь в седле.
И мы двинулись. Вскоре каменистая тропинка закончилась, и мы стали передвигаться по грязи, липкой и тягучей. Мы ехали и шли всё медленнее и медленнее: ноги охотников, обутые в высокие меховые сапоги, то и дело скользили и утопали в серой грязи. Длинноухи покапередвигались более аккуратно. Низкие предгорья менялись высокими скалами, и дорога становилась всё более и более крутой. Нам уже встретилось несколько маленьких оползней, один из которых почти перекрыл и так узкую дорогу. Нам пришлось осторожно перебираться по самому краю небольшого обрыва.
Дорога эта была более-менее безопасной. Самые трудные тропы остались высоко в горах. Но и тут в весеннюю распутицу нас могли поджидать любые неожиданности. И первая из них случилась, когда уже начало смеркаться, и нам оставалось всего ничего до ночного привала.
Вначале опять раздался тихий свист, а затем щёлканье. Караван остановился. И я вопросительно посмотрела на рыжего. Тот даже не взглянул на меня, весь подобрался и пошёл вперёд, к главе. Я спрыгнула с длинноуха и поспешила за ним. Все охотники стояли полукругом и смотрели вдаль. Там, в сумерках, поблёскивали глаза огромного бера и нескольких маленьких детёнышей, которые кружили рядом с поверженной добычей. Этой добычей была горная коза. Её туша лежала где-то там, в центре мехового клубка.
Учит охотится…
Да…
Придётся ждать, пока наиграются и уйдут…
Плохо, тут места для стоянки нет…
Ничего, не впервой!
Мама, что там? — спросил меня Бертин.
Самка бера учит детёнышей, — ответила я сыну. Он потёр глаза. — Придётся ночевать здесь.
Охотники кое-как соорудили навес под кривоватой скалой. А мы с отцом приготовили импровизированную постель, на которую уложили Авидею. Я легла рядом. Бертин вместе с дедушкой устроились прямо на тропе в спальнике, выбрав место посуше. Охотники сделали то же самое, оставив одного охранять наш лагерь. От переживаний и усталости я закрыла глаза и уснула. Мне снилось звёздное небо и зелёные знакомые глаза.
Встаём, Айо… — я проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечи. Я кое-как разлепила глаза и увидела, что ещё достаточно темно. — Нам пора, если хотим добраться домой до заката!
Пахло сыростью и отваром из трав. Я посмотрела на Авидею: рыжий охотник осторожно поправлял её одежду и одевал перчатки на руки. Он кивком показал мне на котелок, а потом на дочь. Я кивнула в ответ. Разогнула затёкшую спину, взяла тёплый отвар и стала поить ложечкой дочь. Горло её жадно дёрнулось. “Покормить бы хорошо! Но это теперь дома!” Лепёшки и сыр — не еда для больного в таком состоянии. Нужно будет сварить бульон из домашней птицы и добавить туда перетёртых овощей! От таких мыслей у меня самой побежали слюни. Я попила отвара с хлебом и была готова к дороге. Слава Великой, что ночёвка на свежем воздухе прошла для меня, беременной, очень хорошо!