Мэтр Сильв своими словами разрушил то напряжение, что сгустилось в комнате. Я развернулась и ушла обратно на кухню. Мне нужно было выпить воды и успокоиться, пока мэтр осмотрит этого больного. Через несколько минут медикус вошёл в дверь и закрыл её за собой очень тщательно.
Айо, это правда, всё то, что я невольно услышал?
Я замялась. Такие постыдные подробности своей жизни на Вензосе я никому до этого не рассказывала. Даже Арьяна была удостоена только краткого пересказа, а отцу я вообще о многом ничего не сказала.
Если это правда, то я буду настаивать на выдворении этого типа немедленно! Сейчас я пойду к Арьяне, и мы всё решим.
Мэтр, не торопитесь. Пускай выздоровеет, иначе ему просто не выжить, когда он пройдёт Врата. Да и неизвестно, откроются ли они вообще…
Рокайо, ты слишком добра…
Разве это не необходимая для лекаря черта, мэтр? Без сочувствия и сострадания мы не сможем выполнять свою работу. Вернее, сможем, но её результат будет ничтожным, — отшутилась я. После того, как я высказала всё своему иномирному муженьку, на меня нахлынуло чувство опустошённости. Хотелось просто присесть на стул и тупо уставиться в окно.
Хорошо, тогда подождём несколько дней, Айо. Я сейчас уйду, меня ждут другие пациенты, но после обеда мы начнём учить Ави ходить. Не вступай с охотником ни в какие разговоры. Пускай полежит. Я запретил ему вставать, только по нужде.
Спасибо, мэтр. Я очень благодарна Вам за всё… И извините меня за резкие слова, сказанные тогда. Я знаю, что мы не властны над своими чувствами…
Да, Айо, я всё понимаю, — мэтр взял мою руку в свою и наклонился, чтобы поцеловать. И тут раздалось от дверей:
Вот почему ты отталкиваешь меня! Сразу бы и сказала, что у тебя другой мужик!
Мы с мэтром оглянулись и увидели стоящего на пороге кухни герцога со взглядом, полным ненависти, направленным на мэтра. Потом он оттолкнулся руками от дверного косяка, за который держался, чтобы не упасть, и пошёл на нас, вернее, на мэтра.
Стоять! — скомандовал мэтр. — Ты уже и так парочку раз чуть не задушил меня.
Я жалею, что не закочил задуманное! — взревел герцог и бросился на мэтра, но мэтр, несмотря на свою комплекцию, ловко увернулся от несущегося на него, как бер, муженька.
Айо, уйди с дороги! — рычал этот сумасшедший, пытаясь в очередной раз обогнуть меня,
Прекратите немедленно! Как Вам не стыдно! Что за детская ревность! — попыталась я достучаться до герцога. Но всё было бесполезно. Он уже несколько раз почти достал мэтра, и они едва не повалили на пол кастрюлю с кипящей мясной похлёбкой. Потом герцог, едва стоящий на ногах, прижал мэтра к стене и вцепился в его шею. Мэтр отбивался, нанося удары в корпус, но потом начал синеть.
Мэтр не приставал ко мне! Он вообще влюблён в Авидею!!!!!! — выкрикнула я изо всех сил.
Оглушительная тишина стала мне ответом. Герцог потихоньку разжал руки, сделал шаг назад, а потом почти упал на перевёрнутый стул. Поднял его и присел, схватившись за голову. Мэтр гулко закашлялся.
Айо, — прохрипел мэтр Сильв, — я сделаю всё, чтобы отправить этого полоумного обратно как можно скорее! — и вышел из дома. Мы остались с герцогом наедине.
Я тоже присела. Мои ноги дрожали от слабости. Сказывались переживания и беременность. Я положила руку на живот. Герцог тоже посмотрел туда.
Айо, это то, что я думаю? Ты ждёшь ребёнка? — прохрипел он. — Моего ребёнка?
Да, господин Томарик, да, — тихо сказала я. — Вам нужно лечь. Мэтр Сильв просто так не бросает слова на ветер.
Я посмотрела на мужчину. Он прикрыл глаза и тяжело дышал. Потом распахнул их и уставился прямо на меня.
И последний вопрос, Ти… Айо: ты узнала об этом здесь или ещё там, на Вензосе?
Когда переходила через Врата. Кто-то, возможно, сам божественный Вен, сказал мне об этом… Вопросы закончились? А теперь идите приляжьте, я не собираюсь тащить потом Вас отсюда, с кухни. У меня уже нет сил.
Герцог встал и, пошатываясь, пошёл в свою постель на кушетке. Несколько раз он придерживался за стену, шкафы или дверной косяк. А я огляделась. Нужно было навести порядок на кухне, накрыть на стол и накормить Ави.
Часть третья. Глава четырнадцатая. Дочь.
Авидея опять плакала. Мне об этом рассказали её покрасневшие глаза и мокрые щёчки.
Ну, что ты, милая! Ты же выздоравливаешь! Зачем эти слёзы? — я старалась улыбаться, хотя на душе было неспокойно. Авидея тоже кривовато мне улыбнулась в ответ и прошептала что-то, похожее на “мама”. — Сейчас поедим, ты наберёшься сил, и мы попробуем сегодня ходить! Правда, здорово?