Колдун сказал мне, что у нас будет сын.
Ах, колдун! Поставьте меня, пожалуйста, наземь. Мне уже лучше.
Мне не тяжело! Я бы ещё подержал тебя на руках, лет эдак сто, а, может, и двести! Ты такая лёгкая, Айо! — улыбнулся вдруг герцог, а мне, почему-то, захотелось врезать ему по лицу, вцепиться когтями и расцарапать до крови! Герцог, видимо, что-то увидел в моём лице, и осторожно опустил мои ноги на землю, продолжая тесно прижимать к себе. И только в этот момент меня вдруг бросило в жар. Я поспешила отойти от него, но покачнулась и чуть не упала. Мужчина придержал меня. Это было так нежно, будто я — самое дорогое, что у него есть. И этот его взгляд. У меня запершило в носу.
Спасибо, — выдавила я и хотела отвернуться, чтобы скрыть набежавшую слезу, но герцог не выпустил меня, продолжая вглядываться мне в лицо.
Тебе противны мои прикосновения? — тихо спросил он.
Нет…
Тогда что?
Как это всё странно. Зачем ты так… Будто я… тебе нужна… — из моих глаз полились слёзы. Я теперь не стала их прятать, да и ни к чему это было.
Нужна, очень нужна… Нужна так, что я сразу же бросился к этой штуке и попытался пройти сквозь неё сразу же за тобой! Но меня не пропустили. И тогда я поехал к колдуну, мужу твоей сестры! — Герцог сделал шаг ко мне и продолжил: — Он и помог мне, рассказал, как можно попасть сюда, в ваш мир. Там я узнал о предназначении нашего сына. Но знаешь, Айо, мне плевать на всякие там божественные предназначения и прочую муть, — он подошёл ко мне ещё ближе, — я просто хочу быть с тобой и воспитывать собственного сына. Вместе с тобой. И мне всё равно, где это будет: здесь или на Вензосе. Да, там я герцог, главнокомандующий и брат короля. И дорога для моего сына будет выложена золотом. Но и тут я могу стать кем-то таким, что он будет гордиться мной! Всё только зависит от твоего решения, Айо! Милая, скажи, что ты готова принять меня!
И он протянул руку и поправил прядь, упавшую из косы на моё лицо. Сердце сжалось от этого просто жеста. Мне кажется, что я забыла в этот момент все прикосновения Тибольда, всё плохое, что было между герцогом и мною на Вензосе. Были только мужчина и я, женщина, стоящая перед ним, а не блестящий командующий огромной армией и нищая замарашка из лекарской. Я парила сейчас, словно птица, со стороны будто видящая себя глазами пролетающей птицы, с блестящими глазами, растрёпанными волосами, стоящую перед мужчиной, которой смотрит на меня и видит во мне свой свет!
Айо, у тебя всё хорошо? — показалось из дверей лицо отца. И эти его слова спустили меня с небес на землю. Каркнул вран, и я испугалась, что всё, что я сейчас пережила, это наведённый морок.
Да, отец, — прохрипела я. Голос мой сел то ли от слёз, то ли от волнения.
Так что ты скажешь, Рокайо Ганн? — продолжил спрашивать у меня герцог. — Я нужен тебе? Ты меня примешь?
Прибывают жрецы, и они не позволят тебе остаться. А я не вернусь на Вензос. Мне там делать нечего! — твёрдо сказала я под скрип закрываемой отцом двери. Видимо, он понял, что тревожить меня сейчас не стоит.
Жрецы? Причем тут жрецы, Айо. Я спрашиваю тебя совсем о другом… — голос герцога поменялся, исчезли просящие нотки, появилась присущая ему твёрдость, даже жёстскостью.
“О, Всемилостивая Ада! И от чьих слов я умудрилась растаять? Это же он, Кольфеной Димарик, мужчина, которому всегда было плевать на меня и мои чувства. И я решила ему поверить? Ну я дура.” Смахнув с глаз слёзы, я, пошатываясь, пошла к двери, не глядя больше на муженька. Завтра всё закончится, и мы никогда не увидимся больше. Так стоит ли переживать?
Айо, это твой ответ? — крикнул он мне в спину, а я промолчала. Дошла до кресла и опустилась в него. Маленькая ночная лампа освещала гостиную. Отец и Бертин были где-то наверху у Авидеи. Оттуда доносились их голоса. А я так и сидела одна. На улице хлопнула калитка, видимо, герцог решил уйти.
Голоса наверху стихли, а я всё сидела в тишине и темноте, пока по дорожке не застучали каблучки Арьяны, мужской знакомый бас не спросил:
Хозяева, что, уже спите?
Я молча открыла дверь. Арьяна Сугиста и Клодиус Сильв вошли в дом. Мэтр был необычайно оживлён, говорлив, но вся его весёлость показалась мне не настоящей.
Пойдём, Айо, к тебе. Мне нужно тебя посмотреть и послушать. Обмороки на твоём сроке — это не очень хороший признак. Ты принимаешь мои пилюли?
Мэтр, не сомневайтесь: я строго исполняю все Ваши указания. Просто немного переволновалась.
Пойдём наверх, мне нужно убедиться, что ты в порядке.
Арьяна, посидишь одна? — спросила я у главы нашего поселения.
Да, конечно. Можно я пройду на кухню и приготовлю себе отвар?