— Всё — правда, девушка не врала, когда рассказывала, — я уже с облегчением расслабила кулаки, кажется, проверка была пройдена, — но… она кое-что не договаривает…
— Что? Горент, помоги нам!
И тут встал из-за стола молодой. Он был очень невысок, почти с меня ростом, а я даже для женщины была маленькой. Он сделал ко мне шаг и протянул руку.
Я, как заворожённая, смотрела на эту тянущуюся ко мне, как змея, руку. Казалось, что она становится всё длиннее и длиннее, и сейчас его пальцы коснуться моего лица. Меня начало мутить, и тут странный голос врезался мне в мозг:
"Говори, что тебе сказал чужак, говори!"
Я не могла противиться этому голосу и открыла рот, чтобы, как на духу, рассказать всё о моих снах и предсказании, но чужеродная сила вдруг вторглась в моё сознание и не дала мне вымолвить и слова. Рука, тянущаяся ко мне, исчезла, и я услышала вскрик и голос отца:
— Что тут происходит?
— Это не Великая, не её мощь, — вдруг писклявым голоском проговорил молодой, — сила не из нашего мира…
— Колдун мог поставить такой блок? — подал голос голубоглазый, пока я пыталась отдышаться. Отец поднялся со стула и обнял меня за плечи. Арьяна тоже подошла ко мне и стала странновсматриваться в моё лицо.
— Нет, такое человеку не по силам. Блок на воспоминания стоит на самом глубинном уровне, который доступен только Создателям…
Дальше я уже не вслушивалась, уткнувшись лицом в горячую отцовскую грудь, пропахшую домом и кузней.
— Глава, мы можем идти?
— Отец, а как же Милада? — только начала говорить я, как отец шепнул мне на ухо:
— Тут как бы тебя не ещё не потерять, Рокайо, пойдём домой, пока жрецы заняты.
Когда мы уходили, те действительно о чём-то негромко спорили, и мы, кивнув Арьяне, поспешили уйти.
— Она хоть не забудет их расспросить? — по дороге заговорила я.
— Узнаем, когда они уедут… Нечего дёргать рыжуху за хвост…
Мы дошли до дома, а там отец потерял сознание.
Три дня мы с мамой сражались за его жизнь. Всё таки та прогулка к Вратам и нервное напряжение из-за побега дочери сильно сказались на моём отце. Болезнь вцепилась в крепкого мужчину, как кузнечные клещи, и вытравить её из его организма было не просто. Мы с мамой ухаживали за отцом по очереди. Я тайком наблюдала за своей родительницей: мне не нравилось её спокойствие, какое-то странное, слишком неестественное.
По моему мнению, мама не должна была так себя вести после исчезновения Милады. Какой-то лихорадочный блеск в её глазах смущал меня.
Нас навестила Арьяна, но узнав, что отец серьёзно болен, отложила разговор о жрецах, Вратах и чужаке. Приходил Атрон, интересовался, когда откроется кузня, посидел на кухне, повздыхал. Отцу не становилось ни лучше, ни хуже.
Но на четвёртый день он ненадолго пришёл в себя и сказал мне, сидевшей тогда около его постели:
— Где… Рамина? Где… она…
— Сейчас позову, отец, сейчас, только выпей!
Прибежала мама, услышав мой голос.
— Рокайо, оставь нас… на минуту… — попросил отец, и я вышла. Мне хотелось послушать, что он скажет матери, но в коридоре крутились Бертин и Авидея, а при них подслушивать было не правильно, и мы с детьми уселись на кухне, дожидаясь прихода бабушки.
Когда та вошла, я поняла, что что-то произошло между отцом и ею.
— Мама?
В глазах матери блестели слёзы, а ещё появилось страшное выражение пустоты и боли.
— Мамочка, что происходит? Авидея, одень Бертина и погуляйте во дворе!
Авидея, как никогда, была очень послушна. Неужели последние события заставили её изменить своё поведение?
— Айо, всё хорошо, детка, всё нормально, — мама попыталась отговориться от меня, но я не дала ей это сделать.
— Мамочка, правду, — я подошла к ней и схватила за плечи, — хватит секретов! Они не приводят ни к чему хорошему!
— Твой отец… он…
— Говори, мама, смелее…
— Он запретил мне идти искать Миладу… Запретил…
— И куда бы ты пошла, мама?
— Во Врата… Доченька оставила мне подсказку… Я нашла это под её матрасом…
Мама достала из-за лифа свёрнутую в трубочку бумажку и отдала её мне. Я открыла её и поразилась: там была нарисована последовательность символов, которые нажал по очерёдно чужак. И стояла маленькая приписка: "второй глас Вена, третий — нельзя, ждать начала".
— Так что, Милада готовилась, и ты знала об этом?
— Айо, прости меня… прости…
— А ты собралась за ней? — мама только кивнула в ответ. — Ты сошла с ума! А как же отец? твои внуки, в конце концов! А я? Или я перестала быть твоей дочерью?