Спрашивать такое было очень опасно: я всё ещё боялась разоблачения. То, что каждому было понятно в Вензосе, для меня оставалось пока тайным знанием, о котором вроде бы все говорят, но ничего конкретного не произносят!
Надев на себя своё лучшее "вдовье" платье и закрутив волосы под платком в тугой пучок, я отправилась со стайкой девушек и женщин в Храм, стоящий тут же на территории крепости, только в другом дворе, рядом с плацем, где каждое утро тренировались маршировать солдаты.
Местный Храм был внешне очень скромным сооружением из серого камня, не чета нашим. Пусть наши были и небольшими, но украшались барельефами и статуями Ады, изображениями её деяний.
Храм Вена был аскетичен и строг. Внутри большое помещение было разграничено высокими колоннами до потолка, делящими его на несколько частей. Напротив входа, у противоположной стены, было возвышение, на котором я увидела большую чашу с горящим в ней огнём.
Рядом стоял мужчина в роскошном одеянии ярко-красного цвета и такой же круглой шапочке. И только потом я заметила за его спиной то ли статую, то ли барельеф прекрасного обнажённого бога Вена, на чреслах которого стыдливо расположился маленький лоскут ткани, а мыщцы рук и ног были так отточено великолепны, что, казалось, божество сейчас сойдёт к нам!
— Это самый древний храм Вена, — шепнула мне на ухо одна из работниц. — Жениться здесь — очень почётно и правильно… К счастливой жизни с мужем… Особенно, если ты его кашани…
Опять я услышала это слово, но улыбнулась в ответ работнице, сделав вид, что согласна с её словами.
Мы все, простые женщины и несколько десятков молодых и не очень воинов, встали почти у дверей. Впереди, перед возвышением, находилось несколько рядов скамеек со спинками, выполненных из дерева, на которые уселись знатные гости.
Их наряды и украшения переливались в лучах солнца, проникающего через высокие стреловидные окна Храма.
И тут служитель стал напевать что-то, сначала тихо, почти шепча слова на незнакомом языке. Мой камень-переводчик сначала отказывался переводить это, но потом всё-таки выхватывл отдельные слова про предназначение друг другу, про судьбу, детей и святость уз.
Затем его голос становился всё громче и громче, пока не достиг каждого, и, казалось, что каждое слово входит в тело и резонирует со стенами Храма, отталкиваясь от них и прокатываясь гулкой волной!
Вот это было величие! Настоящая церемония! Обряд в Храме Ады, по сравнению с этим, был очень скромен. Я прониклась радостью момента! Но одно смутило меня: ни одно слово служителя не переводилось, как любовь, верность, преданность. Только служебные: долг, уважение, наследие и опора. Но я подумала, что у этого общества могут быть другие ориентиры, и не мне было их осуждать.
После того, как пара Осталия и её маркиз покинули Храм под шум поздравлений, к служителю направились две пары, ради которых я сюда и пришла. Это были наши работницы со своими женихами. Скамейки почти все были свободны, и мы быстро пересели на них.
Я удивилась, увидев впереди оставшегося сидеть герцога с прямой спиной, а рядом с ним — коменданта. Ладно ещё комендант может присутствовать на свадьбе своих подчинённых, но герцог? Хотя, солдатики-то были точно его!
Служитель повторил обряд, только без излишнего громогласного пафоса, быстрее. И я разглядела, что молодые, уже муж и жена, проводят зачем-то ладонями над огнём в чаше. Ладонь супруга при этом лежит на тыльной стороне руки жены.
Списав это на местные традиции, я с трудом дождалась, когда все отошли от молодых, чтобы поздравить самой. И тут подол платья зацепился за щепу не очень ровно обструганной скамьи и я наклонилась, чтобы вырвать ткань из захвата дерева.
— Бесполезная штука! — раздался почти надо мною голос герцога. Потом я услышала тонкий звон и звуки прыжков небольшого предмета по каменному полу.
— Господин Томарик! Это же семейная реликвия! Как Вы можете так!
— Дружище Тренган… Не стоит так переживать за этот дурацкий предмет! Не стоит он того!
— Но как же…
И мужчины начали удаляться прочь по проходу. Мои работницы тоже уже крутились около дверей, и я поспешал на выход, понимая, что кроме служителя и меня, скоро тут никого не останется.
И тут под одной из последних скамеек что-то блеснуло. Мне бы пройти мимо, но я наклонилась и увидела большой яркий кристалл жёлтого цвета, прикреплённый к золотой же цепочке. Через секунду раздумий я уже поднимала его, сжав в руке.
— Господин герцог! Господин комендант! — крикнула я, догоняя мужчин, слава Великой, не ушедших далеко. — Возьмите! Вы обронили…