Дальше уже её я не желала слушать, потому что чётко помнила то страшное для всей семьи время, оборвала:
— Как там твой подопечный, пришёл уже в себя?
— Да-а… — в голосе сестры появилась странное дрожание.
— Арьяна спрашивала у меня, когда он придёт в себя настолько, что его можно будет опросить.
— И что ты ей ответила?
— Два-три дня…
— Не могла и соврать… через дней восемь…
— Почему я должна врать главе? Покрывать этого незнакомца… Если он готов, то ему просто необходимо задать несколько вопросов. Возможно, от них будет зависеть порядок и покой всей Адании…
— Ну что он там может рассказать? Как спасался от погони и нечаянно наткнулся на Врата? Как они начали светиться, и он просто сделал к ним шаг, чтобы посмотреть, а сам провалился сюда? — возмущённо протараторила она.
— Что-о-о? Ты разговаривала с ним? Без разрешения? — я остановилась. Милада поняла, что проговорилась, и, обернувшись ко мне, опять быстро-быстро зачастила.
— Айо, но ты же никому не скажешь, так? Не выдашь свою сестру?
— Папа и мама знают?
— Только мама… Она говорила мне, что не стоит с ним разговаривать, но он такой… такой…
Меня просто прострелило от понимания: Милада влюбилась в этого странного чужака!
— Сестрёнка, только не говори мне, что ты…
— Айо, не будь такой занудой… Тебе только тридцать лет, а ты уже выглядищь на все… сорок… Недаром тебя даже по имени никто в посёлке не зовёт… Слышно только: "Вдова Тибо то, вдова Тибо сё…" Самой-то тебе не противно?
Голос сестры отзвался набатом во всём моём теле: то ли этому способствовала оглушающая зимняя тишина улицы, то ли моё состояние, шокированное новостями, услышанными только что…
— Что ты такое… говоришь… — выдохнула я, — ты сама понимаешь?…
Она сейчас походя оскорбила меня, оправдывая своё странное поведение!
— Да ладно тебе, сестра… Не дуйся… Ведь это же правда! Сколько можно уже страдать по умершему мужу? Ведь ты — живая!
— Мне кажется, что это — не твоё дело, Милада… Заткнись немедленно, иначе…, - во мне вскипала глухая злость на неё, на её жестокие слова.
— Моё! — вскрикнула она. — Теперь — моё! Это ты вместе с отцом тогда вмешались в мои с Куртом отношения! Если бы не вы… — она сделала шаг ко мне и приблизила своё лицо к моему. Черты её красивого лица исказились так, что стали казаться уродливой маской. И я поняла, что не знаю её, эту чужую женщину, что с такой ненавистью сейчас смотрела в мои глаза и кривила рот.
— Я и отец вытащили тебя из петли, Милада… Если бы не мы, то ты бы уже сгорела на погребальном костре…
— А, может, я и хотела этого! Да, точно! Хотела! А вы…
Я стукнула её по щеке. Её речь плавно превращалась в истерику, а я знала только один метод борьбы с этим, который я вно ей не пришёлся по вкусу.
— Самка хрюна! — выругалась Милада, развернулась и пошла по тропинке прочь от меня. Я же пошла в обратную сторону. Разговор с отцом больше откладывать было нельзя…
На следующий день я осматривала нашего гостя. Он лежал неподвижно.
— Вы понимаете мою речь? — спросила я, увидев, как дёргаются ресницы на смуглом, но бледном лице. Чужак явно притворялся, но для меня такое поведение больных давно было не в диковинку.
Он распахнул свои ресницы-опахала и взглянул на меня иссиня-чёрным взглядом. Казалось, что эти глаза глядят в саму мою женскую суть, вскрывая её язвы и рубцы, вытравляя из неё покой.
Я сделала шаг назад: больных раздвоением личности могли лечить только в специализированной лечебнице нашего Стревина. Я же не имела таких навыков.
— Приветствую Вас… — вдруг заговорил чужак, и это, психически не здоровое, вдруг пропало из его взгляда. Сейчас чернота его глаз была нормальна, по крайней мере, в рамках того, что я знала о нормальности.
— Приветствую… — повторила я.
— Вы испугались? — спросил меня незнакомец.
— Немного… Ваши глаза… — я не стала договаривать, но по лицу чужестранца поняла, что этого и не нужно.
— Не бойтесь меня… Я Вам благодарен. В вашей стране очень холодно…
— А у вас не так?
— Нет, — ответил он и быстро взглянул на меня, — что Вы хотите?
— Извините… — мне не стоило так явно проявлять свой интерес. Мужчина насторожился. Я попыталась изобразить дурочку. — Просто, у нас, на Севере, нет таких чёрных глаз… Вот жители Юга…
Мужчина демонстративно хмыкнул.
— А Ваша сестра более честна была со мною…
— Ей не следовало бы…
— Не нужно… ничего… говорить… Я устал… — мужчина закрыл глаза, засопел, а я осталась наедине со своими страхами и сомнениями…