Арьяна слово в слово повторила все те аргументы, что я приводила своему отцу. И сейчас они звучали ещё более зловеще.
— Но что я могу? Они не хотят меня слышать и отвезти его в гостевые комнаты…
— Гостевые комнаты? Не думаю…
— Но куда же… — и тут я всё поняла. Арьяна получила приказ об аресте незнакомца. И теперь его ждали только наши подвалы, старинные, с каменными стенами до трёх метров шириной! Я догадывалась, что глава никогда не остаётся без связи со столицей, но думала, что её осуществляют гонцы, или местные проводники с охотниками… Мой Тибольдт был одним из лучших проводников в Северных горах. Но сейчас все жители были в посёлке, я знала это точно… Но как…
Аряна Сугиста всё поняла по моему лицу.
— Что Вы знаете о магии, Рокайо Ганн? — и глава провела над собою рукой. Воздух в кабинете значительно нагрелся, а у меня задрожали коленки…
— Это же… это же… запрещённые знания! Ада не велела своему народу колдовать… И за колдовство, по закону, смерть!
— Хорошо, что я успела выставить защиту от прослушки, а то ты так кричишь, Айо, что у меня уши закладывает.
Глава встала из кресла и подошла ко мне.
— А если я скажу тебе, Рокайо Ганн, что запрет на магию не касается королевской семьи, правительственных чиновников и жрецов нашей богини?
— Что-о-о? Но нам же говорили по-другому…
— От народа тщательно скрывают правду, Айо. И на то есть очень серьёзные причины.
— Ка-ка-акие причины? — я ещё заикалась от услышанного и увиденного, но уже приходила постепенно в себя, стараясь мыслить разумно.
— Врата… Ты же знаешь, что жрецы запечатали все Врата Ады…
— Да, знаю… Триста лет назад.
— Вот-вот, а перед этим разразилась страшная война с частью волшебников. Когда они поняли, что проиграют, то ушли вместе со своими семьями через эти врата в иные миры…
— Миры?
— Да, детка… — пусть Арьяна была всего лишь около трёх лет старше меня, но вела себя, как убелённая сединами матрона, держась со всеми точно также, — миры. Другие реальности на ткани мироздания. Как тонкие нити, они бегут через всю ткань, иногда соприкасаясь, прерываясь или путаясь в ней…
— Тогда Врата — это дыры в ткани?
— Нет, скорее, искусственные прорехи, как петли для пуговиц в одежде Богов-Вершителей наших миров.
— Вершители? Кто это?
— Это создания слишком высокого для нас с тобою порядка, чтобы мы могли осознать их сущность… Но я не о том: уговори родителей переселить чужака в гостевые покои, а дальше я справлюсь с ним сама! Мне нужно, чтобы он вышел из вашего дома…
— А почему нельзя задержать его там? — я умышленно избегала слова "арестовать".
— Потому что он уже успел выставить мощную защиту… Очень мощную… Я не могу в одиночку с нею справиться!
— Вы думаете, что он — один из… тех… кто ушёл?
Арьяна подошла к полузамёрзшему окну и подула на морозные узоры. сразу же образовалась дырочка. Протерев её пальцем, она приникла к стеклу и ответила очень тихо:
— Так думаю не я… Айо… Так думает королева!
Я тихо ахнула. Королева уже в курсе всего! Вот это да!
— Так, Её Величество думает, что колдуны решили вернуться?
— Возможно, всё возможно… — задумчиво проговорила Арьяна. — Ты же знаешь, Айо, сколько Врат на Адании?
— Вроде бы, трое…
— Точно. Но колдуны уходили именно через наши, и это известно из достоверных источников — воспоминаний жрецов Ады, которые запечатывали Врата, чтобы мятежники не смогли вернуться обратно. Трое Врат — три чуждых мира, Айо… Не известно, почему колдунами были выбраны именно эти, самые удалённые от столицы из всех. Видимо, мир за ними был знаком предводителям повстанцев… Так ты поможешь мне, Айо?
В шоке от свалившихся на меня новостей, я промолчала. Тогда Арьяна схватила чашку чая и сделал из неё глоток:
— Холодный, — и содержимое чашки полилось в большой кувшин на полу, — королева обещала за это вашей семье прощение… Милада сможет вернуться в столицу, а ты — ездить туда…
— Зачем мне? — я внимательно смотрела на главу. С каждой проведённой в этом кабинете минутой она удивляла меня всё более и более.
— Доучишься в Академической школе на доктора. Ты же об этом мечтала?
Я кивнула головой и поставила свою чашку на стол. У меня дрожали руки.
Через несколько часов мы стояли рядом с домиком моих родителей, но чуть дальше вдоль улицы так, чтобы меня и главу поселения не было видно из знакомых до боли окон.