Вероятно, увиденное его успокоило. Тимур наконец переступил порог комнаты и, как был в черном длинном пальто, сел на край разложенной постели. Сел, поднял на любовницу глаза и без улыбки произнес:
— Ну вот я и вернулся. Ждала?
Полине почудилось, что в ее горле застрял жесткий шарик от пинг-понга, она с усилием протолкнула его в пищевод и просто покивала.
— Вижу, — удовлетворенно кивнул Тимур. — Рада?
— Конечно, Тимурчик! — опомнилась наконец хозяйка и бросилась на грудь гостя. — Боже, я думала, ты меня забыл!
Тимур гладил ее волосы, щекотал носом шею и затылок, потом вдруг руками оторвал голову женщины от своей груди, поставил ее лицо напротив своих, все еще настороженных глаз и, пристально вглядываясь в каждое движение мускулов лица и пульсацию зрачков, сказал:
— Ничего не изменилось, Полина. Я здесь, я рад, что ты это поняла. Покормить меня сможешь? Я сразу из аэропорта…
— Могу, — всхлипнула Полина.
— Иди, — приказал Тимур и, приподняв, мягким шлепком прикоснулся к ее заду. — Иди, иди, я голоден.
Чашки, тарелки и бокалы выскальзывали из непослушных рук, Полина бестолково суетилась, металась между холодильником и разожженной плитой и никак не могла сосредоточиться — что ей надо приготовить?!
Она моментально все забыла. Где лежит мясо, а где сыр, есть ли в доме готовый гарнир или надо сварить макароны, потеряла из виду солонку и никак не могла ее отыскать. Ножи и вилки сыпались на пол, где-то по второму этажу ходил Тимур, и Полина судорожно пыталась вспомнить — не оставил ли кто из ее любовников свои вещи в спальне или ванной?!
Сейчас, как ни удивительно, ее выручало хитроумное решение иметь двух любовников одновременно. Некоторые сменные мужские вещи она хранила в гардеробном шкафу Григория Павловича, туда же сносила «мыльно-рыльные» принадлежности из ванной и бдительно следила за исполнением этого ритуала.
Но Теймураз мало напоминал Сему и Стасика. Горец мог по следу дойти до чужих вещей в старом шкафу, обнаружить новые лосьоны, крема, и тогда…
Он уже переоделся. Только его любимый махровый халат Полина держала в своей спальне, говорила остальным любовникам, что это одежда мужа, и не позволяла к нему даже прикасаться. Видимо, найденная на привычном месте вещь успокоила гостя. Он расслабленно откинулся на спинку диванчика и уже с улыбкой стал смотреть, как суетится и мечется по кухне его женщина.
Она же забивала страх словами и безостановочно болтала:
— Почему ты мне не звонил? Ты же знаешь, как я не люблю неожиданных визитов! Если бы ты приехал на десять минут раньше, то застал меня с маской на лице. Зеленый цвет щек тебе бы понравился? — И игриво подбоченилась. Постепенно Полина обретала равновесие и входила в норму. — Я лежала с глиной на всем лице… замазанная, как мумия… Как ты мог?! Ни разу мне не позвонить! Не написать! Ты меня забыл?!
— Я не забыл тебя, Полина, — нахмурившись, произнес кавказец. — Я был занят. Но теперь все, — хрипло произнес Тимур и толчком колена под попу Полины напомнил: — Я голоден.
Когда Полина начала щедро уставлять стол закусками, Гашиев хмурился все больше и больше и, наконец не выдержав, отложил в сторону вилку, встал из-за стола и подошел к холодильнику. Распахнул дверцу — каждая полка была уставлена снедью — и, сгорбившись, повис, опираясь на холодильник обеими руками.
— Откуда это? — спросил, не поворачиваясь к Полине.
— Завтра Новый год, — как можно беспечнее ответила женщина. — Я приготовилась к празднику… и, как видишь, не напрасно…
— Откуда деньги? — не отходя от холодильника и не закрывая его дверцы, настойчиво произнес Теймураз.
— В долги залезла! — немного повышая голос, с вызовом ответила Полина. — Через неделю после Нового года продаю машину, уже есть покупатель. — И с обидой добавила: — Кое-что еще могу себе позволить.
— Не надо ничего продавать, — закрывая холодильник, отрезал Тимур. — Я вернулся.
Он сел за стол и в глубокой задумчивости продолжил есть.
— Ты ждешь кого-то на Новый год? — спросил, не отрывая глаз от тарелки. Видимо, крепко накрутил себя в дороге мужик, никак не отпускало.
— Да. Гошу. Он будет на праздники в городе.
— Этот педик?
— Тиму-у-у-ур, — с укоризной протянула Полина. — Игорь мой единственный друг.
— Чтоб духу его здесь не было. Я сказал.
Полина показательно надулась и уставилась в черное, со штрихами вьюги окно.
— Деньги… этот одолжил? — после долгой паузы спросил Гашиев.