— Уж это точно! — донеслось мне вслед.
Я помчался, поливаемый дождем, к дому. Пролетел гостиную — там по-прежне- му играл перед камином Питер. Наверх, а Мелиссину комнату.
Пять картин висело на стенах, она прикрепила их булавками. Я присел на кровать, хватая ртом воздух в невменяемом состоянии. Вошел Питер.
— Ты что, пап?
— Ничего, сынок. Задохнулся вот немножко.
Тебя дядя Джордж просил позвонить. Сразу же.
— А? Ну ладно. Будь умницей, папа тебя любит.— Я потрепал мальчика по голове и пошел звонить Джорджу.
— Уорнер, крепись. Наша экспертиза показала — картины подлинные. Поздравляю!
Я был слишком ошеломлен, даже не мог реагировать!
— Спасибо, Джордж.
— Мне бы хотелось рассказать о Гогене директору. У нас сейчас в фонде крупная сумма. Думаю, он бы с удовольствием сделал первое предложение. Но я жду твоего разрешения.
— Конечно. Скажи. Почему нет.
Позвоню тебе. Пока.
Я позвонил Марии в парикмахерскую, рассказал все, и она упала в обморок. Опять телефон. Джордж.
— Переговорил. Директор жаждет взглянуть. Минут через пятнадцать можно мы подъедем?
— Разумеется. Я — дома. Тащи его.
Я побрился, принял душ и принарядился. Перед директором мне хотелось казаться богатым. Картины надо бы снести вниз, развесить там.
Я поднялся к Мелиссе. Картины исчезли. Куда теперь-то?
Питер внизу играл перед камином.
— Питер, куда делись картины? Из комнаты Мелиссы?
— Сюда их перетаскал.
— А где же они?
— Я их сжег,— мальчик показал на огонь.
— Что?! — Я увидел, как скручивается и воспламеняется холст в камине.
— Да на них же голые женщины! — закричал Питер.— Мерзопакостная дрянь! Жен-щи-ны! Го-лые! — Он застучал в такт машинкой по полу.— Мер-зо-па-кост-ная дрянь!!!