18.05.18
Сказка про стену
…слепые пальцы быстро, как ноги сороконожки, бегают по облупившейся стене, щупая её, запоминая. Пальцы второй руки ковыряют штукатурку, которая осыпается на пол с еле слышным треском, как тараканы, падающие иногда с потолка на спящих людей.
Глаза ничего не видят. Веки будто склеенные. Она шарит руками бесконечную стену, неловко делая маленькие шажки в сторону. Это продолжается уже много дней и часов. Чтобы не умереть от скуки, она учит каждый отрезок стены. Каждый шаг отмеряет необходимый для изучения и запоминания прямоугольничек. Лишь выполнив самозадание, она позволяет себе сделать ещё шаг.
Как неизвестность будоражит воображение! Подушечки пальцев легко касаются узоров из кратеров вспухшей краски, ощупывая, рисуя поверх них кожным жиром. И больше ничего. Ямки, впалости и выпуклости, иногда гвозди или пробоины в кирпичной стене воспринимаются как что-то мурашкогоняющее, приятно радующее воображение. Она запоминает всё.
Каждый час, день, месяц она продолжает своё всевидящее путешествие вдоль стены. Редко, но бывало, что, оступившись или потеряв чувство баланса, она теряла соприкосновение со стеной и падала на пол. В такие моменты сердце заходилось в диком неровном ритме, грозясь разорваться, а руки скручивались, нащупав неизвестную поверхность пола, будто грязь и пыль забивались в несуществующие глаза на коже, причиняя реальный дискомфорт. Она, кряхтя и ревя, спешила найти родную стену и продолжить её щупать. Но мешала грязь, забивавшая жировые поры, а ещё она забывала, какую часть изучала. В порыве паники и гнева на себя искала знакомый участок, чтобы от него, двигаясь чуть быстрее вдоль стены чем обычно, поскорее отыскать необходимый участок. Потом она успокаивалась и вновь погружалась в любимую работу.
Что будет с паразиткой, когда стена кончится? Она разразится воплем и умрёт на месте или прильнёт к ненавистному полу, начав его изучать? Желание узнавать новое или жалкая попытка уверить себя в некоторой стабильности жизни, пусть скучной и безрадостной, где истинное счастье — торчащий гвоздь или впадинка? Насекомое или гомо сапиенс?
…очередной раз оказавшись на полу, она замирает. Умерла? Нет конечно. Принюхавшись, она лижет пыльную поверхность и находит её более интересной. Тоже плоская, шершавая, грязная, ещё и вкусная.
…Кто-то пробежал пальцами по её руке…
13.07.18
Метrополитен
Медленно плыву к аркам и зелёно-красным огням. Совершаю ежедневный обряд, платя за вход в маленький рай для идиота.
На дно. Бегущая лестница влечёт вниз; не сопротивляюсь, а любуюсь рекламой и сочувствую людям. Не мне одной же развлекаться.
Кричу. Специально медленно, растягивая гласные: «Эйфория». Вой поездов оглушает, меня никто не слышит.
Вдыхаю. Истёртые колёса и разогретый металл. Ветер сносит с ног, остужая пыл, освежая, дарит лёгкость. Такой запах есть только у метро.
Двери всасывают внутрь, машина мчится в тоннель. Нас никто и ничто не остановит до следующей станции. Только если…
…тормоза визжат. Мы постепенно останавливаемся. Тревога поднимается в воздух. Ветер стих. Тела нагреваются. Мы ждём в темноте голос водителя и гадаем, что могло бы помещать нашему полёту. Но люди пытаются игнорировать свои мысли, когда моя голова рождает одну за другой: сбили кого-то, монстр перекрыл путь, водителя убили, подземная река…
Вновь замелькали огни. Железное тело двинулось с места, постепенно набрало скорость, я не успела увидеть ни морды монстра, ни крови убитого водителя или глупого диггера, ни расплескавшейся воды. Ничего. Только серо-бурые разводы проводов и мелькающие тусклые светильники.
Шумно. Вытекаю на станции и устремляюсь к бегущей в никуда лестнице. Голова гудит с непривычки, уши трещат. Чем выше к асфальту, чем дальше Ад, тем громче скрипка. Подпевает альт. Я на поверхности, стены стучат музыкой. Уличные музыканты надрываются, царапают струны, кромсают об них пальцы, ломают спины и шеи. Мне их жалко. Кто-то шепчет на ухо: «Сними на видео». Это пошло, отвечаю. На записи всё пошло. Надо слушать здесь и сейчас.