– Это точно, – протянул Шутт, – но я думал, что Бикер… – Но тут зажужжал зуммер его коммуникатора. – Шутник на связи, – ответил он и прижал переговорной устройство к уху в целях сохранения конфиденциальности, но Максина все-таки слышала высокий взволнованный женский голос. – Когда?.. Понятно… Они уверены?.. Ну, это ясно, в космосе кто их сумеет задержать. А вот после посадки мы их непременно схватим. Кто там у нас есть знакомый? Выясни это и держи меня в курсе. Прием.
– Они покинули станцию, – заключила Максина.
– Верно. Шаттлом в два-девятнадцать добрались до лайнера «Патриот». Тот набрал сверхсветовую скорость три часа назад. Следующая посадка – Транне. Нужно, чтобы кто-нибудь задержал их там. У вас там кто-нибудь есть?
– Может быть, и есть, – уклончиво отозвалась Максина, пытаясь припомнить, какое семейство курирует Тран-не. Если она не ошибалась, лета до Транне было девяносто дней, что в переводе на корабельное время получится… Три недели. «Лаверна это наверняка предусмотрела – подумала Максина.»
Шутт прервал ее размышления.
– Информацию о том, когда они прибудут на Тран-не, я сообщу вам, как только вернусь в офис, но у меня такое ощущение, что они у нас в руках. Выйти из лайнера в гиперпространство им не удастся.
– Отлично, – сказала Максина. – Считайте, мы договорились. А теперь будьте так добры, уведите своих солдат с принадлежащей мне территории. Клиенты пугаются.
21:48. До отлета оставалось чуть больше десяти минут. Если к десяти часам капитан не появится, придется задержать шаттл. Приказ, полученный Рембрандт, правда, предписывал ей старт строго по расписанию, несмотря ни на что. Но у нее и своя голова на плечах была, и она собиралась ей воспользоваться. Улетать без капитана – это было не дело.
Негромкий сигнал известил Рембрандт о том, что кто-то вошел в охраняемый ею коридор. Она отложила книгу и встала, чтобы посмотреть, кто идет. Никаких неприятностей она не ожидала, но на всякий случай все же вынула оружие из кобуры. На предмет всевозможных неожиданностей она была вооружена парализатором наподобие того, что имелся у Квела. Компания «Шутт-пруф мьюнишнз», возглавляемая Шуттом-старшим, изготовила первую партию парализаторов собственной модели.
Широкий коридор был прекрасно освещен, и потому Рембрандт отлично разглядела приближавшуюся к ней пару. Оба были в черной легионерской форме с нашивками роты «Омега». Но, невзирая на это, лица их были Рембрандт незнакомы. Стройную негритянку она вообще видела впервые в жизни, а мускулистого мужчину с – сержантскими лычками на рукавах и окладистой бородой… Было в нем что-то знакомое, но…
Его выдали глаза.
– Бикер! – прошептала Рембрандт, узнав загримированного дворецкого Шутта. – Что это у вас за экзотическая растительность на лице? А ваша подруга – кто она?
– Это новобранец, лейтенант, – отвечал дворецкий негромко и чуть ворчливо. – Разрешите проследовать на борт?
– Разрешаю… сержант, – ошарашенно отозвалась Рембрандт, всеми силами стараясь не выдать охватившее ее изумление. Уж кого-кого, а Бикера в форме увидеть она меньше всего ожидала. Что же до его спутницы, то она была уже далеко не в том возрасте, когда принято поступать в Легион – даже в Легион, славившийся своими поблажками; «Сержант» и «новобранец» отсалютовали – торопливо и не слишком четко, но, собственно, Рембрандт была в штатском, – и направились к трапу.
Рембрандт вгляделась в коридор. Никого. Посмотрела на часы. У нее оставалось время дочитать главу, и она села и углубилась в чтение.
Она успела прочесть полстраницы, когда снова сработал сигнал. Рембрандт оторвала глаза от книги и увидела, что по коридору торопливо шагает одинокая фигура. Капитан. Рембрандт отложила книгу и встала.
– Рада видеть вас, сэр, – поприветствовала она Шутта. – Ну, как все прошло?
– Как по маслу, на мой взгляд, – ответил Шутт. – Актеры из труппы Лекса весьма убедительно изобразили легионеров, а Максина, похоже, не усомнилась в том, что Бикер с Лаверной удрали со станции. Кстати, они прибыли?
– Только что. И так отлично загримированы! Я Бикера не сразу узнала, а если уж я его не узнала, то не узнала бы и родная мать.
– Отлично. Ну, что же, раз все на местах, пройдемте на борт и стартуем. Не обязательно ведь ждать до последней минуты.
– Боюсь, придется, капитан, – вздохнула Рембрандт. – Суси и Рвач еще не явились.
– Ах, эта парочка! – возмутился Шутт. – Я так и знал, что они угодят в какую-нибудь передрягу и появятся перед самым отлетом!
– Так они просто так опаздывают? У них нет никакого задания? – нахмурилась Рембрандт. – А что, если они не успеют и мы улетим без них?
Шутт недовольно покачал головой.
– Может быть, им удастся сесть на какой-нибудь достаточно быстроходный корабль и догнать нас на станции пересадки, Белльвю, но это им влетит в копеечку.
– Но даже тогда они могут попасть в гиперпространственную петлю и оказаться на станции пересадки на год позже нас – или на год раньше, – вздохнула Рембрандт. – Вот уж повезет так повезет… Целый год им придется нас ждать и платить за еду и крышу над головой.
Шутт усмехнулся.
– Что ж, если они опоздают на шаттл, возвращение в роту им придется оплачивать из своего кармана. Суси, спору нет, молодой человек редкостной изворотливости, я бы даже сказал – опасной, но у меня такое ощущение, что пока он еще не до конца осознал смысл расхожей фразы «время – деньги».
– Вот теперь осознает, – смеясь, проговорила Рембрандт, но тут же обрела серьезность. – Но что, если они правда попали в беду?
– Что бы с ними ни стряслось – если они не в состоянии выбраться из беды сами – этого не решить за несколько минут. Я могу немного задержать вылет. Мы стартуем в… – Шутт посмотрел на часы. – Двадцать два-пятнадцать, явятся они к этому времени или нет. Пойду, отдам соответствующие распоряжения. И еще, Рембрандт…
– Сэр?
– Сами не опоздайте. Не нужно ждать их до последней секунды.
– За тобой хвост? – осведомился Суси, не оборачиваясь. Он так настроил наручное переговорное устройство, что его микрофон улавливал негромкую речь на приличном расстоянии, даже к губам коммуникатор подносить не требовалось. Демонстрация прохожим пользования коммуникатором в планы Суси не входила. Даже от таких переговоров с Рвачом ему пришлось бы отказаться, если бы кто-то мог услышать, как он разговаривает «сам с собой». Но пока все шло более или менее гладко.
– Кто его знает, – отозвался Рвач. – Народу полно. Не могу долго говорить.
– Ладно, поторопись, и смотри в оба, – посоветовал напарнику Суси. В нескольких кварталах позади им показалось, будто бы за Ними кто-то следит. Это, конечно, могло быть простым совпадением, но охрана казино и в самом деле могла заподозрить неладное. Они разделились, что на их месте вполне могли сделать обычные, настоящие рабочие. И Суси, и Рвач не впервые уходили от погони. Ну, а если бы кого-то из них все-таки поймали… ну, что ж, уж лучше одного, чем обоих.
За ближайшим углом обнаружился открытый хозяйственный магазин. Возле него на тротуаре стояли двое оборванцев. «Бродяги», – решил Суси. Для того, чтобы получить вид на жительство на Лорелее, нужно было непременно иметь работу. Уволенные работники казино были обязаны либо тут же устроиться на другую работу, либо их выдворяли со станции. Однако попадались тут и бродяжки. Как правило, это были неудачливые игроки, которые поставили на кон свой обратный билет в надежде отыграться, но так и не отыгрались. Существовали они, перебиваясь случайными заработками. Рано или поздно их отлавливала полиция и отправляла домой, произведя солидные вычеты с их счетов за провоз до места проживания и в качестве штрафа за что угодно, в чем они были признаны повинными. Как правило, никакой опасности от бродяг не исходило, но всегда могли быть и исключения. Например – в лице вот этих двоих. Суси слишком торопился, чтобы искушать судьбу. Он перешел улицу, и тут же убедился в том, что двое бродяг не сводят с него глаз.