Испытывая человека на пригодность к рыцарству, говорилось далее, надлежит справляться о его нравах и обычаях; ибо если бы рыцарство не пополнялось теми, кто безупречен в отношении чести, кто дорожит ею и о ней печется, то оно бы погрязло в пороках и не смогло бы заново воссиять во славе. Человек, алчущий рыцарства, должен знать о грузе ответственности, с рыцарством сопряженном, и о тех опасностях, которым подвергаются вознамерившиеся стать рыцарями. Не столько смерти должен бояться рыцарь, сколько позора, и не столько голод, жажда, жара, холод или любые иные тяготы и мучения должны страшить его, сколько бесчестье.
Человек, обуреваемый гордыней, необразованный, речи которого столь же грязны, как и его одежды, пьяница, чревоугодник и клятвопреступник, жестокосердый, корыстолюбивый, лживый, вероломный, ленивый, вспыльчивый и сластолюбивый или погрязший в иных пороках, не должен быть рыцарем. В противном же случае, если бы в рыцарский орден вступали те, кто ему чужд, получалось бы, что нет разницы между хаосом и гармонией. Отсюда следует, что, поскольку рыцарство – это приведенная в гармонию отвага, каждый оруженосец, прежде чем быть принятым в рыцарство, должен быть подвергнут испытанию.
Наконец, в кодексе говорилось, что горбун, толстяк, равно как и тот, кто имеет какой-либо иной телесный изъян, не должен вступать в рыцарский орден, ибо было бы большой ошибкой принимать в рыцари хилых, худосочных и непригодных к ратному делу.
Из всего этого Гвалтьеро был согласен только с последним правилом, поэтому он сразу же отказал двум юношам из числа приехавших к нему: первый был слишком толст, а второй – сухорук. Для прочих началось первое испытание – на выносливость, выдержку и силу. С утра до вечера Гвалтьеро заставлял новобранцев бегать, носить тяжести, бороться друг с другом, метать копья, размахивать мечами в течение долгого времени – и совершать иные упражнения, нелегкие для тела, но необходимые для закалки будущего рыцаря.
В ходе первого испытания несколько человек сбежало из лагеря; Гвалтьеро был доволен, что избавился от слабаков, он использовал их пример для назидания остальным новобранцам. Упомянув слабость и трусость как черты, недостойные истинного солдата, Гвалтьеро пообещал, что тот, кто сбежит в бою, будет пойман и немедленно повешен. Суровый вид рыцаря не оставлял сомнений, что это обещание будет выполнено.
Второе испытание, собственно, и заключалось в проверке послушания будущих воинов. Оно проходило одновременно с первым: Гвалтьеро специально отдавал такие приказы, которые не могли не вызвать отторжения, и, к тому же, был чрезвычайно груб с новобранцами. Один из них попытался возмутиться, тогда Гвалтьеро попросту избил его и вышвырнул из лагеря; еще четверо сбежали той же ночью. «Вы пришли ко мне, чтобы стать настоящими солдатами, и я сделаю из вас настоящих солдат», – сказал Гвалтьеро тем, кто по-прежнему оставался верен ему.
Портрет мужчины в доспехах. Художник Лодовико Карраччи
Третье испытание было, по его мнению, самым серьезным: оно касалось душевных качеств новобранцев. Гвалтьеро не мог спокойно вспоминать фразу из кодекса о том, что «рыцарство – это приведенная в гармонию отвага»; эта фраза приводила его в бешенство. Он терпеть не мог умников, рассуждающих об отвлеченных предметах, а также идеалистов, вечно скулящих о чем-то возвышенном. Вопреки рыцарскому кодексу, Гвалтьеро был убежден, что именно те, кто одержим тщеславием, алчностью, жадностью и завистью, – и есть лучшие, самые надежные воины. С такими всегда было просто, ибо было ясно, чего они хотят, чего требовать от них, и как с ними себя вести.
Таким образом, третье испытание заключалось в выявлении умников и идеалистов с целью избавиться от них. Это испытание началось вскоре после того, как и Папа, и император отказались принять Гвалтьеро де Бриенне на службу, и он должен был действовать самостоятельно, предлагая свою помощь то одному, то другому свободному городу на севере Италии. Предложение помощи заключалось в том, что Гвалтьеро начинал разорять селения, принадлежащие городу: сжигать дома поселян, угонять скот и уничтожать посевы. Когда возмущенные городские власти спрашивали у рыцаря, на каком основании он это делает, Гвалтьеро отвечал, что вынужден так поступить, ибо не имеет средств для содержания себя и своего отряда. Тогда власти данного города предлагали Гвалтьеро откупные с тем, чтобы он перестал вести военные действия в городских владениях, и приступали к переговорам с рыцарем о привлечении его на службу, то есть соглашались платить ему за охрану своей территории примерно столько же, сколько он получал, разоряя ее.