Это один из тех храмов, в которых можно забыть о времени -- из которых никак, ни при каких обстоятельствах не хочется уходить. Вдобавок, здесь великолепная акустика, а хор оказался одним из лучших, какие мне доводилось слышать!
Собор богат и своими местночтимыми святынями. Особенно поразила меня большая икона праведного отрока Артемия Веркольского с частичкой его мощей -- самое замечательное из всех изображений этого святого, какие я где-либо видел! Кстати, забыл расспросить про эту частичку: дело в том, что сами мощи св. Артемия в Веркольском монастыре в советское время были утрачены. Как и когда попала в далёкую Шую эта редчайшая святыня?
При переходе из трапезной в основной объём устроены два больших киота со ступеньками. Справа стоит икона Новомучеников Шуйских (о них расскажем чуть позже), слева -- почитаемый список Шуйской-Смоленской иконы Божией Матери (подлинник, к сожалению, был утрачен в советское время). Этот образ заслуживает отдельного рассказа.
В каждом древнем городе своя главная святыня. Рано или поздно почти каждый из них вписывал своё имя в историю какой-то важнейшей, знаковой чудотворной иконой -- или своими святыми. Шуя прославилась в XVII веке как град Шуйской-Смоленской иконы Божией Матери. В сущности, специально для этой иконы и был построен на народные пожертвования Воскресенский собор.
Часто святыни являлись при трагических обстоятельствах -- нашествиях врагов, болезнях, пожарах и т. п. Шуйскую икону написали как обетную -- в знак моления всех горожан во время страшной эпидемии чумы 1654 года. Кстати, во время той же эпидемии прославилось немало святынь и в других городах России. Особенно похожа история двух чудотворных Смоленских образов -- Шуйского в Шуе и Седмиозерного в Казани. Факт, что люди разных городов в той беде особенные надежды возлагали почему-то на Смоленскую икону, отчасти объясняется тем, что русская армия во главе с самим царём как раз в то время упорно осаждала Смоленск. Во всех храмах ежедневно молились и об избавлении от чумы, и о даровании победы: возвращение древнего русского города было главной задачей уже почти полвека -- с тех пор, как поляки его захватили.
Смертность от великой "язвы" 1654 года была колоссальной. Из 1170 жителей Шуи умерло 560. Собравшись вместе, прихожане Воскресенской церкви (стоявшей на месте нынешнего собора), попросили Герасима Иконникова написать копию Смоленской иконы Божией Матери "со всяким благоговением и поспешностию". Он работал неделю. Всё это время прихожане "бодрствовали, постились и молились". В процессе написания случилось чудо: только что нанесённая прорись будущей иконы сама изменилась. Правая нога Богомладенца, согнувшись в колене, поднялась до локтя Его поднятой правой руки -- получилось, что Он как бы опирается локтем на колено. Это заметно отличается от традиционного написания Смоленского образа. (Отметим в скобках: не повлияло ли Сказание о Шуйской-Смоленской иконе на то, что говорят в народе о Седмиозерной иконе? В письменном сказании о последней нет ни слова об изменении её облика, однако в Казанской епархии бытует устное предание, что рука Богомладенца сама повернулась. Очень уж похожи судьбы двух образов!)
Когда новосозданная икона была принесена, церковь вдруг озарилась неизреченным светом. Горожане, видя это чудо, стали молиться ещё усерднее. Не сразу, не быстро, но избавление всё же пришло -- "язва" миновала. Однако сам Герасим Иконников, словно некий мученик "за други своя", стал одной из её последних жертв. Как указывается в "Сказании": "Иконописцу же Матерь Божия даровала великую милость: Она взяла его к себе в небесные обители, с родителями его и братьями, в числе пяти человек. Все они после исповеди и причащения Святых Таин, постриглись, приняли схиму и потом отошли в вечность".
Уже вскоре после эпидемии списки Шуйской-Смоленской иконы Божией Матери были доставлены в Ярославль (в церковь св. Димитрия Солунского) и некоторые другие города России. Списки, в свою очередь, тоже прославились многочисленными чудесами и стали местночтимыми святынями этих городов. В 1667 г., с благословения Патриарха Иоакима, было установлено празднование новопрославленному образу 2 ноября (ст. стиля), помимо общего празднования Смоленской иконы 28 июля.
К сожалению, подлинник Шуйской иконы, конфискованный в советское время из Воскресенского собора, бесследно пропал. Сейчас главной святыней собора является его почитаемая копия.
До ХХ века в Шуе не было своих канонизированных святых (за исключением Иоакима Шартомского, подвизавшегося не здесь, а в пригородном монастыре). Но в 1922 г. у стен Воскресенского собора произошло событие, существенно повлиявшее на судьбу не только города, но и всей Русской Церкви.
Шла кампания по изъятию церковных ценностей. В великопостный день 15 марта многие жители Шуи сошлись на мирную акцию в защиту Воскресенского собора от разграбления. Власти были настроены непримиримо и послали сначала конную милицию, а затем затребовали отряд в 40 красноармейцев с пулемётами... "Всё равно умирать -- умрём за Божью Матерь!" -- говорили люди и не расходились. На великую колокольню забрались дети и забили в колокола.
Красноармейцы открыли огонь -- сначала поверх голов, потом по людям. 4 человека были убиты, около 20 ранены. Начались массовые аресты. Схватили даже 9 детей -- в основном тех, что били в колокола.
Всего в защите храма участвовало, по разным оценкам, от 3 до 6 тысяч человек -- огромное число, учитывая тогдашнее небольшое население Шуи. После нескольких предшествующих лет тотального красного террора эта акция, безусловно, говорит о высочайшем гражданском мужестве людей, готовых даже ценой жизни защищать то, что для них свято.
Иногда в истории внешне незначительные события невольно становятся катализаторами могучих процессов. Большевики сами постарались придать максимальную, всероссийскую огласку ими же устроенной бойне -- разумеется, представив всё в виде "мятежа" верующих. Так что шуйский инцидент 1922 г. стал поистине историческим по своим последствиям: как поджог рейхстага нацистами или убийство Кирова по заказу Сталина...
Нужен был повод для масштабного наступления на Церковь -- для ареста Патриарха, десятков иерархов и тысяч простых верующих, -- и вот этот повод 15 марта 1922 г. нашёлся.
Происшествие в Шуе обсуждали, нимного-нимало, на закрытом заседании Политбюро, и уже 19 марта Ленин пишет своё знаменитое письмо под грифом "Строго секретно..." Что тут скажешь? Даже в наше время немало людей, искренне считающих, что гуманнейшего Ильича подло оклеветали "проклятые демократы" в "лихие девяностые". Оцените же этот документ эпохи -- такие вещи полезно почитать. Хуже, чем сам Ленин, Ленина, по-моему, уже никто никогда не скомпрометирует: