29.04.12
«Из общей дерзостей авгурьих…»
Из общей дерзостей авгурьих
Подагру скрыть мастерового,
Моё почтенье, ложный сурик,
Свинца обманчивая тога,
Поклон тебе, учитель мнимый
Любезных грив казаться глиной,
Дражайших сказыватель торсов,
Воображаемых вполне,
Сравнимо с чем твоё упорство
Речам отказывать во мне?
Свидетель, пользующий дымку
Во подтвержденье скрытым за,
С тобой подобны поединку
Мои смежённые глаза.
Тем соблазнительнее ваза,
Где форме пепла веришь сразу.
13.02.13
«Куда поставить, спрашивая пробой…»
Куда поставить, спрашивая пробой,
Звон серебра над речкою утих
С торжественностью некою особой,
Как в магазине «розы для слепых».
Подумать только, утреннее скоро
Наймётся бледным краскам в батраки,
А я уже внимаю разговору
Оттуда течь намеренной реки.
Звон серебра оставит привкус вязкий,
Почтенный луч почтенному стеклу
Казаться будет чёрною повязкой,
А я — мельчайшей щёлочкой в углу.
Скажите, кем не начато речное?
И с лёгкой чьей не кончится руки?
Невидимое чем отражено и
Кем видит нас при помощи реки?
14.02.13
«Скоро сказ вести аллеям…»
Скоро сказ вести аллеям
О к чему стремились почки,
Вот и мы переболеем
Верить линиям в ладошке.
Быть горой за серость в споре
И не вспомнишь, кто старались,
Щеголять начнётся вскоре
Краской новых одеяньиц.
Созревать, гореть и тратить,
От души взорвётся следом,
Заболеем снова платьем,
Мачтой, ласточкой и летом.
Душных лилий лихорадка,
Георгинов атлас, маков.
Где ограда, где оградка —
Розобрать нехватка знаков.
И наступит облегченье
Только тем в известный час,
Чьи бы сказы продолженьем
Не имели новый сказ.
17.02.13
«Служенью новому открыты…»
Служенью новому открыты,
Кто в содроганьи знали толк:
Небесной тяжести итог —
Согбенные кариатиды.
Мужам на, что бы ни желанье,
Они ответствуют. Но чем?
Плечами мрамор обречен
На пожиманье.
Быть может, прибывает молоко. Быть может.
И здесь он, здесь — назначено кому.
И также здесь: длина на ширину.
Но почему не возникает площадь?
Стихии хитроумный гений,
И хищный времени авгур,
И я, коленопреклоненный,
И сонм сферических фигур:
Всё в продолженьи, всё в полёте,
Всё — трепетание ресниц,
И всей отсутствуется плоти,
Едва коленопреклонись.
Всё — Иоанн и Саломея,
Стена безбожной темноты,
Иное только, если ты —
За нею.
3.05.12
«Любимцы розовых усилий…»
Любимцы розовых усилий,
Чей репетируя окрас,
Фонтаны свет произносили,
О ком вздыхаю всякий раз.
Я прикасаюсь к милым шкурам,
Клыки, носы и когти глажу,
Не то закатов штукатуром,
Рассветов то ли строгим стражем.
Вожу по улицам и пляжам.
Очей властитель, но и раб,
Узоры спин пишу, читаю.
Вожу туда, где беглый крап
Весны не выдаёт проталин,
Зимою где не чуют лап.
Кормлю терпенья лунной плотью,
Ко льда, воды, песка работе.
Без сожаленья, год тоскливый
За годом скармливаю, против
Породы, в шерсть определимой.
Предтечи розовых черчений
По льду пустынных мельниц взмахом,
Вас принуждаю к сворам, дракам,
И шрамов, будто украшений,
Веду учёт, прилежный скряга.
Дрожу от сладкого уродства,
Которым в сумерки крадётся
Со мною быть наедине,
Стена к ещё одной стене
Хрустящим розовым. Как просто…