— И готовиться к приему в нашем районе других парашютистов?
— Вы проницательны. Сбор разведданных о продвижении к Сталинграду техники, боеприпасов и живой силы, в частности работа ВОСО[13]. Битва за Сталинград только началась. Приказано готовить в Заволжье площадки для самолетов с десантом. Руководство абвера интересуют также переправы через Волгу и местонахождение командного пункта вашего фронта. Но главное — железная дорога.
— С некоторых пор заволжским станциям оказывается излишнее внимание со стороны немецкого командования.
— Тут нет ничего удивительного.
— Когда ждут первой радиограммы? У вас остается единственный шанс: согласиться начать радиоигру под контролем.
— Если я приму ваше предложение, можете ли вы мне гарантировать…
— Не стоит торговаться. Ваша судьба, и если хотите жизнь, зависит от вас самих.
— Мне надо подумать.
— Этого я позволить не могу. По всей вероятности, вы уже пропустили первый радиосеанс. Не стоит пропускать и следующий. Ведь ваших сообщений в абвере ждут с нетерпением. Так надо ли понапрасну волновать недавнее начальство и мучить его неизвестностью?
8
Он сидел, положив руки на колени, глядя на носки своих сапог.
Руки перестали мелко дрожать, и Басаргин был рад, что ему не приходится бороться с предательской, выдающей его дрожью.
— Что я должен делать?
— Настроить рацию на известную вам волну и в обусловленный ранее срок выйти в эфир. А дальше передать то, чего от вас ждут. Скажем, так: «Приземлились благополучно, начинаем выполнять задание». Или: «Нахожусь пункте Н. Жду указаний к действию». Варианты — на ваше усмотрение. Вначале, понятно, зашифруйте текст. На первое время все.
— Я могу сообщить шифр и волну, и вы сами…
Майор Магура устало улыбнулся:
— Не надо, гражданин Басаргин, считать нас дилетантами. Ваш почерк хорошо знают в функабвере. Посади мы на ключ своего радиста, и радиограмма была бы загублена в зародыше.
Он встал из-за стола, поправил под ремнем гимнастерку.
— Вы готовы? Не будем засиживаться.
Стоило Басаргину покрутить ручку верньера, нащупать нужный диапазон волны и услышать в наушниках далекие, с трудом пробивающиеся сквозь радиопомехи позывные «Валли», как прошло оцепенение. Он закрыл глаза и ясно представил обер-лейтенанта, настойчиво и призывно отстукивающего позывные и прислушивающегося к эфиру в надежде принять от Баса ответ.
Позывные повторялись без интервалов. Вызывали его, Басаргина. И, тронув ключ рации, Басаргин отстучал:
— Бас, я Бас.
«Прав русский майор — заликуют сейчас в «Валли», — подумал он и чуть скривил рот. — Как же, жив-здоров и выхожу на связь. Есть чему радоваться. Пропустил один сеанс, но все же заговорил. Поинтересуются, конечно, что задержало. Придется соврать».
Косясь на листок с группой пятизначных цифр, Басаргин застучал ключом.
«Сейчас пойдет последняя группа, и нужно подписаться. Но как? 066? Тогда советская контрразведка проиграет. Но почему контрразведка? Проиграю я! Фон Шедлих, а с ним и полковник Гросскурт поймут, что передаю дезу, и прекратят со мной всякую связь. Я сразу стану никому не нужен. Ни великой третьей империи, ни НКВД…»
Рука на ключе замерла. Басаргин сделал короткую, еле уловимую паузу, словно ему необходимо было передохнуть или затекла рука, и отстучал не 066, а 065. Затем перешел на прием, принял шифровку и устало откинулся на спинку стула, позабыв снять наушники.
9
Гросскурт еще раз перечитал радиограмму.
— Связь была устойчивой?
— Слышимость удовлетворительная, — ушел от прямого ответа фон Шедлих.
— Надеюсь, не забыли поблагодарить?
— Конечно, экселенц. Попросили собрать данные о передвижении войск противника в ночное время и уточнить, когда узловая станция бывает наиболее загружена. Особое внимание — бронепоездам, оснащенным зенитными орудиями.
— Чем объясните пропущенный агентом сеанс?
— Акклиматизация, экселенц! Басу и его напарнику необходимо было подыскать удобное прикрытие, местожительство.
Полковник перестал сыпать вопросами.
Не отрывая взгляда от листка с четко отпечатанным на нем текстом радиограммы, Гросскурт что-то взвешивал, прикидывал в уме.
«Что его беспокоит? Все предельно ясно и понятно, а он изволит сомневаться!» — в раздражении подумал фон Шедлих.
— Вероятность, что 065 вышел на связь по принуждению, не снимается. Отчего из трех наших групп, засланных за Волгу в последние недели, ответила лишь одна эта, да еще с ничем не объяснимым опозданием? Вы прекрасно знаете, Шедлих, какое значение придается деятельности абвера в районе Сталинграда. Что мне доложить генералу Лахузену? Не знаю, как вы, а я не сомневаюсь, что вся наша работа в последнее время находится под контролем Главного управления имперской безопасности и лично рейхсфюрера Гиммлера! Кто-кто, а зарубежная служба СД не оставит без внимания наш успех и попробует вмешаться.