Саша ничего этого не видел. Он вытащил из кармана на разгрузке маленькую черную коробочку, вытянул из нее короткую антенку и высунулся из люка прицепа. Саша увидел горящий дом. Рядом с ним стояли боевики и вовсю строчили по «Кинетику».
Саша нажал на красненькую кнопку. В ту же секунду сдетонировала взрывчатка, установленная им на фундаменте дома, и мощный взрыв разметал всех боевиков, находящихся рядом с ним. Грузовик проскочил мимо развалин дома, а Саша уселся в кресле оператора рядом с оружейным комплексом. Крышка люка прицепа была уже открыта, и теперь оттуда поднималась ракетная пусковая установка. Как только она оказалась снаружи, Саша с интервалом в одну секунду начал запускать противотанковые ракеты с лазерным наведением «Хеллфайр». Он запустил пять ракет.
Боевики заняли позиции вокруг хутора по периметру поляны и со всех сторон вели огонь по прорывающемуся «Кинетику». В дело уже пошли одноразовые противотанковые гранатометы. Саша навел лазерный прицел на скопление нескольких боевиков, находящихся прямо перед «Кинетиком». В этот момент совсем рядом раздался сильный взрыв. В прицеп попала одна из противотанковых ракет, выпущенная кем-то из боевиков. Взрыв сорвал одну из задних дверей прицепа и, если бы не защитный комбинезон, то Саше пришлось бы туго.
В этот момент первый «Хеллфайр» достиг цели, и на месте, где стояли стреляющие по грузовику боевики, от мощного взрыва вздыбилась земля, и все окрестности осветила яркая вспышка. Саша тут же перенацелил оружие, после каждого взрыва перемещая его по периметру леса.
…Дорога, по которой ехал грузовик, была заброшенной. Она проходила через лес, но она нравилась Саше и всем, кто находился в грузовике, тем, что на ней совершенно не было машин. В кабине тягача за рулем был Саша, а рядом с ним устало откинулся на спинку сиденья Иван. Валера находился рядом с женщинами в задней кабине. Грузовик после недавних событий на хуторе был уже несколько часов в пути и ехал на юг.
Солнце вышло из-за горизонта и своим ярким светом залило все вокруг. Дорога вынырнула из лесной зоны и дальше проходила по открытой и ровной местности. Были видны небольшие озера и речки, испещрившие междуречье между Волгой и Ахтубой.
— Вы знаете, после таких передряг начинаешь ощущать собственное тело как-то по-другому, — обратился к Саше Иван. Он сидел какой-то грустный и задумчиво рассматривал свои руки.
— Вы имеете в виду ночную перестрелку на хуторе? — поинтересовался у него Саша, бросив на своего спутника быстрый любопытный взгляд, и снова стал смотреть на дорогу, летящую под колеса их грузовика.
— Да, и вчерашнюю, и вообще все последние события, — ответил Иван и продолжил свою мысль: — Знаете, Саша, когда ты оказываешься на волосок от смерти, то начинаешь понимать, что твое тело — это такая же вещь, как, например, костюм или ботинки. Только устроено оно немного по-другому. И что его, это тело, тоже можно разорвать, прожечь, что его может легко продырявить пуля и что все это при некоторых обстоятельствах может случиться очень легко.
Саша согласно покивал головой и бросил на Ивана еще один острый взгляд. Ему не нравилось, что Иван пустился в подобные философские рассуждения. Он знал по себе, что ничего хорошего они не сулят. Но промолчал.
— И тогда ты понимаешь, что собственное тело надо беречь, холить и лелеять, — задумчиво продолжал Иван. — Собственное тело надо беречь так, как не бережешь ни одну вещь, принадлежащую тебе. И еще начинаешь задумываться: а правильную ли профессию выбрал себе? Ведь можно же добывать средства к существованию и другими, более безопасными для жизни способами. Начинаешь понимать, что никогда и ничто не зависит полностью только от тебя. Что, какую бы ты подготовку ни прошел, очень многое зависит от глупого случая или, если угодно, от везения. Но ведь не может же везти вечно?
— А разве раньше вам не приходили в голову подобные мысли? — поинтересовался Саша.
— Конечно, приходили! — с готовностью отозвался Иван. — Они приходили мне еще в самом начале моей карьеры.
— Ну и что же? Ведь вы же не бросили свою профессию?
— Естественно, — согласился Иван. — Наверное, по молодости. Когда одна операция за другой проходит гладко и без осложнений, то эти мысли потихоньку испаряются. Обычно, когда ты занимаешься подобными делами, то проходишь три фазы. Первая — это обучение, когда тебе все кажется очень сложным, часто даже невыполнимым. В это время ты проявляешь максимум осторожности и внимательности. И надо сказать, что это не самые бесполезные чувства, и они действительно помогают тебе остаться живым и набраться опыта. Но потом, с ростом своего мастерства, ты становишься все более и более самоуверенным. Ты даже жаждешь проверить, на что же ты способен. И вот это самый опасный период. Ты безрассудно начинаешь подвергать себя опасностям и испытаниям. Хотя было бы гораздо умнее просто не ввязываться, а избегать их. И тогда, если тебе, конечно, повезет и ты эту вторую фазу переживешь, приходит третья фаза. Это когда ты наконец начинаешь понимать, по-настоящему понимать, что только осторожность, трезвая оценка своих способностей, своей подготовки и своих сил способны сохранить тебе жизнь.