— Вы их встретили, дядя Емельян?
— Кого?
Встрял дед Рыгор:
— А я Олесе рассказал, што ты пошел шукать партизан.
— Нет, пока не встретил. Но мы их отыщем.
— И во всем лесу их нет?
— Есть, наверно. Но мне на глаза не попались.
Долго за чаем не засиделись, погасили лампу и полегли спать. Емельяна одолел сон, Олеся тоже быстренько уснула, а Рыгор долго ворочался и стонал на печи. Тяжелую весть принес ему Емельян, вот и сон не брал. Все думал старик про горе, накатившееся на его родное Поречье, про сына Михася, который тоже скитается, словом, было о чем погоревать. А утром ни свет ни заря спустился дед Рыгор с печи и вышел из избы. Следом за ним на крылечке появился Емельян.
— Чуешь, Емельян, Архипа-то навестил?
— Нет Архипа, помер, — сказал Емельян и, усадив деда Рыгора рядом с собой, поведал старику обо всем, что увидел и услышал в Поречье. Особенно потряс деда Рыгора рассказ о кузне. Он себе не находил места: то вставал с завалинки и удалялся к дровянику и там в голос клял окаянных нехристей-фашистов, то возвращался и, обращаясь к Емельяну, в сердцах спрашивал:
— Ну доколе такое зверство терпеть-то будем? Куды власть наша подевалась?
Емельян молчал. Не было у него слов, чтоб успокоить деда Рыгора, чтобы сказать ему что-либо обнадеживающее.
— Молчишь? — приставал к Емельяну дед. — Ты же армия. Где твое войско?
— Дед Рыгор, вы же человек мудрый.
— Какой?
— Мудрый, говорю.
— Это ты хватил, — певуче произнес дед Рыгор. — Мудрый у нас один. Ты его знаешь... Я человек махонький да старенький. Какая тут мудрость? Живу, топором тюкаю... Не-е, он вот мудрый, с понятием. Его бы спросить... Но его тута нема, тебя и спрашиваю: где войско наше?
— Как человек мудрый, — твердил свое Емельян, — вы должны понимать — неудача у нас вышла... Надо оправиться, силами собраться и ударить... Бить их надо, дед Рыгор, истреблять!
— А хто бить-то будет? Вона какая у них сила.
— Можно их бить, ой как можно. — И Емельян рассказал про свой ночной налет на зондеркоманду и расправу над полицаем Гнидюком.
— Ну молодчина, ну герой! А ты не брешешь?
Емельян вошел в избу и принес оттуда свой мешок открыл его и выложил перед Рыгором оружие.
— Вот пистолет Гнидюка. А это автомат часового из зондеркоманды.
— Так их, так, — заблестели глаза деда Рыгора. — И надо же, один справился со всей командой, без подмоги.
— Не один... Вы тоже мне были в помощь... И Олеся, и старик Архип, и сгоревшие в кузне... И моя Степанида, и Степашка с Катюшей...
— Во как!
— Мстить надо, мстить!
6
Михась вошел в отцову избу с новостью:
— Партизаны дали жару фрицам в Поречье. Весь их гарнизон расколошматили.
— И полицая Гнидюка на тот свет отправили, — с подначкой произнес дед Рыгор.
— А ты откуда знаешь?
— Партизаны казали.
— Ну? — удивился Михась. — Откуда они? Где действуют? Почему с нашим отрядом связь не устанавливают?
— Это ты у нас спытай, — хитровато подмигнул дед Рыгор и бросил взгляд на Емельяна.
Емельян же молчал. Он внимательно слушал Михася, который продолжал рассказывать про то, как неизвестные партизаны ночью ворвались в село и, окружив школу, разгромили всю команду немцев-карателей, а заодно и уничтожили полицая.
— Нам обязательно надо наладить контакт с этими партизанами и объединиться, — сказал Михась.
— Ну и налаживай, — поддержал дед. — Объединяйся.
— Батя, а ты-то их видел? Про полицая они тебе лично рассказывали?
— А как же? Яны лично.
— Ну ладно, — не удержался больше Емельян. — Хватит темнить!
— И я так скажу, — поддержал дед Рыгор и, указывая на Емельяна, с подъемом произнес: — Вот яны, партизаны! Объединяйся...
— Емельян? — удивленно спросил Михась. — С ними связался?
— Ни с кем не связывался. Один действовал.
— Один? Против целого гарнизона?
— Какой там гарнизон? Вшивая зондеркоманда... И пьяница полицай...
— Нет, браток, ошибаешься. Три десятка эсэсовцев — это не вшивая команда.
— Не знаю, я их не считал, а убивал.
— Молодец! Ничего другого не скажешь... Ну вот что, собирайся, за тобой прибыл. Подвода ждет.
Емельян был готов мгновенно. Только Олеся расстроила его: заплакала, повисла на шее и слезно молила не оставлять ее. Кое-как втроем успокоили, пообещав разыскать ее родных.
Дед Рыгор, взяв за руку Олесю, вышел провожать Михася и Емельяна.
— Не забывайте дорогу к нам, — сказал дед и обнял сына и своего постояльца-красноармейца, к которому привык и считал тоже родным.