Полком стал командовать в Сталинграде. Сам попросился на полк, а ведь был заместителем командира дивизии по строевой. Пожелал быть ближе к противнику.
— Я спрашиваю: полк где? — повторил полковник.
Только сейчас к нему подбежал капитан и доложил, что полк стойко обороняется, изо всех сил держит рубежи.
— Какие рубежи? Покажите на карте!
Капитан схватился за полевую сумку, где лежала его карта-двухверстка, но вспомнил, что на ней, конечно, не обозначены последние рубежи, опустил сумку и сбивчиво попытался объяснить ситуацию: мол, вот здесь застрял, откапывал...
— Вы что, землекоп или красный командир?
Усольцев быстренько надел шинель, подпоясался ремнем, набравшись смелости, подошел к командиру полка и, глядя ему прямо в глаза, громко доложил:
— Вторая рота первого батальона стоит насмерть. Ни метра земли фриц не получит.
— Молодец, — сбавил тон полковник, на его бледном худом лице, усеянном следами оспы, появилась улыбка. — Хвалю! Кто такой?
— Красноармеец Усольцев, старший группы по спасению вас, товарищ полковник.
— Так это вы меня... нас откопали?
— Так точно!
— Ну, спасибо! Всех угостить обедом! Тарасюк!.. Где Тарасюк? Пропал Тарасюк, растяпа-ординарец...
— Спасибо, товарищ полковник. Мы сыты.
— Сыты? Н-ну...
Из блиндажа, держась за голову, вышел майор Марголин. Ушибло чем-то его. Он подошел к Емельяну и обнял.
— Родственник? — удивился полковник.
— Брат родной... Спаситель дочери... И наш спаситель... Я вам рассказывал, помните, про бойца-партизана... Про зондеркоманду... Это он с ней разделался.
— Ты? — полковник ткнул пальцем Усольцеву в грудь. — Будешь при мне... Вместо Тарасюка. Мне нужен храбрый ординарец. Остальные — марш на позицию.
Ошеломило Усольцева, аж желваки заиграли. Надо же, в ординарцы попал! Вот те раз...
— Товарищ полковник, мне тоже на позицию надо. С ними вместе... Немчуру бить...
— Разговорчики! Приказ отдан!
Майор Марголин улыбнулся и кивнул головой: мол, не горюй, Усольцев, все будет в порядке.
Чуть успокоился, подумал: может, с помощью комиссара как-нибудь вырвется из ординарцев. Ну разве это его дело чистить командирские сапоги, подавать чай... Нет, не умеет он прислуживать, да и нужно ли в такое время заниматься ерундой. Во взводе узнают — засмеют, скажут: дослужился!
Полковник резко повернулся и направился в блиндаж. Усольцев распрощался с товарищами, молча обнял каждого.
— Вот ведь как неладно вышло, елки-моталки, — с жалостью в голосе произнес Захар. — Ничего, отоспишься в тепле.
Клим сказал только два слова: «Встретимся яще!» — и ушел. А Галстян на ухо шепнул: «Сбеги!.. К нам... Ничего не будет...»
Полковник вышел из блиндажа с автоматом и, обращаясь к майору Марголину, отрывисто произнес:
— Пошли! На НП...
Посмотрел на Усольцев и, окинув его с ног до головы острым взглядом, сказал:
— Вижу — горюешь.. Зря. Мы еще с тобой повоюем... А сейчас — за мной! Будешь и за адъютанта.
На ходу майор Марголин сообщил Усольцеву, что только вчера полковник Белых лишился адъютанта: немецкий снайпер насмерть скосил его.
Вокруг наблюдательного пункта одна за другой рвались мины, но полковник, словно не замечая их, быстрым шагом подошел к двери здания и, поднявшись на второй этаж, бросился к телефонисту:
— Связь есть?
— Действует! — четко произнес телефонист.
— Мне первый батальон!
Связист тут же докричался до первого батальона и передал трубку полковнику.
— Кравцов!.. Слышишь меня?
В трубке стоял сплошной треск. Полковник до хрипоты продолжал добиваться комбата Кравцова. Еле-еле услышал слово «убит».
— Кто убит? Кравцов? — Полковник бросил трубку.
— Идем в батальон! А ты, — обращаясь к замполиту, — свяжись с Турченко: что у него? И действуй по обстановке.
Как только полковник, а следом и Усольцев покинули НП, у самого входа разорвался снаряд и образовал воронку, в которую могла бы скрыться любая полуторка.
Взрывная волна так толкнула в спину полковника, что он свалился. Усольцев же устоял. Он подскочил и, нагнувшись, спросил:
— Ушиблись?
— Нет-нет. Ну и сила! С копыт сбила, гадюка... А ты цел?
— Порядок.
— Тогда вперед!..
Словно вихрь, ворвался полковник на КП первого батальона и, не дожидаясь доклада, с ходу сурово спросил: