— Живой жемчуг, — любуясь находкой, пробормотал я, совершенно забыв про вонь, источаемую поверженной тушей.
— Анализ вещества не выявил наличия шестиугольных пластинок арагонита, — неожиданно встряла в процесс любования находкой Дерца, — и карбоната кальция вообще нет, так что объект к жемчугу никакого отношения не имеет. А имеет место аморфная структура, что-то наподобие стекла весьма сложного химического состава. И структура эти вне всякого сомнения биологического происхождения, обладает непонятными псионическими свойствами. Для получения более точного результата необходимо всесторонне обследовать находку с частичной её деструкцией.
— А хо-хо ни хо-хо?! Железяка бездушная! Всё-то тебе на зубок положи да укусить позволь! Нет, никаких действий деструктивного характера! Разрушать такую красоту не позволю! Смотри, как она переливается. Глаз не оторвать.
— Определенно имеет место слабое ментальное воздействие на мозг оператора. Впрочем, весьма и весьма положительное для человека, не имеющего внутри комплекса нанобиотов, поскольку позволяет привести в норму даже основательно поврежденный организм живого существа. А знаешь, Лёд, если бы ты не извлек эту штуку из головы твари, она скорее всего, очухалась бы через какое-то время. Не простого ты зверя завалил, очень непростого.
— Да я уж как-то без умных догадался, — огрызнулся больше из вредности, ну чтобы оставить последнее слово за собой.
О существовании магически одаренных животных на Проклятом континенте мне было известно. Практически каждая тварь, проникавшая неведомо откуда на Эду, обладала склонностью к магии. Достаточно вспомнить, с какой легкостью когти кота-переростка вонзались в твердый гранит, когда тот карабкался по практически отвесной стене. А еще то, как до сих пор ярко фонят в пси-диапазоне перышки птицы Рух, коей по всем законам физики из-за избыточного веса и весьма сомнительных аэродинамических характеристик и летать было не положено. Но летала же, да еще как летала. Или песчаные черви, парочку особей которых мне довелось видеть собственными глазами. Вот почему-то твари пустыни если и реагируют друг на друга, не очень бурно. Человеку лишь стоит хотя бы малость применить свой магический дар, тут же слетаются, как мухи на свежее говно. Как иногда выражался высокопарно Дед: «Сие тайна великая есть». А о портальной магии я и вовсе молчу, тут угроза посерьезнее будет — прям кара Небес. Этот же крендель запросто посредством внепространственных порталов прыгал без опасения, что его накажут и пользовался своими феноменальными возможностями, насколько я понимаю, уже не первый раз.
— Дерца, а еще каких-нибудь чудесных свойств кроме лечебных у этого шарика ты не выявила?
— Лёд, псионический спектр излучения объекта широчайший. Нужно изучать.
— Хорошо, изучай, только без этого своего фанатизма. Короче, любое материальное воздействие на жемчужину запрещаю.
— Еще раз повторяю, никакого отношения к жемчугу находка не имеет.
— Ладно, не гунди. Командир сказал «чугуний», значит оно так и будет, поправлять старшего по званию, категорически не рекомендуется.
Убрал «свою прелесть» во внепространственное хранилище, осмотрелся. Туша как смердела гнусно, так и продолжала смердеть. Желающих ею полакомиться не наблюдалось, наоборот жуткая вонь напрочь отбивала аппетит даже у мелких падальщиков, будто это куча не вкусного мяса, а какой-нибудь субстанции неорганического происхождения. А может быть, именно так оно и есть и плоть этой твари несъедобна для обыкновенных живых существ. Нет, ошибся. Стоило «жемчужине» исчезнуть из данного пространственно-временного континуума, местные жучки, паучки, муравьишки и прочая мелкота дружно полезли осваивать продуктовый Клондайк. А я тем временем направился к интересующему меня месту.
Добрался, ка ни странно, без приключений. Ну вообще без них — родимых. Пару раз останавливался на отдых в знакомых оазисах. Тоже интересный факт, всякая иномирная шалупонь крутится вокруг, но на богатую водой и органикой территорию не очень-то и заходит. Казалось бы, и попить, и пожрать хватает, ан нет, не ходят, будто табу какое-то наложено. Хотя, может и заходят, но по какой-то необъяснимой причине надолго там не задерживаются.