— Да? Э, кто это?
Фолкэйн зашевелился. Голос его был тусклым, выражение лица — безжизненным.
— Пойдем со мной, дорогой. Мы должны уйти отсюда.
— Э…
Фолкэйн поднялся на ноги.
— Идем, я говорю!
Она потащила его за руки. Фолкэйн подчинялся как лунатик.
Адзель узнал симптомы: воздействующие на мозг наркотики во всей их неприглядности. Вы погружаете жертву в серый сон, где она есть ничто, кроме того, чем вы ей приказали быть. Вы можете сфокусировать энцефалодактический луч на ее голове и ультразвуковую несущую волну на ее среднем ухе. Подавленное «Я» жертвы не может сопротивляться импульсам, передаваемым извне. Она будет выполнять все, что ей прикажут, и выглядеть и разговаривать при этом будет почти нормально, особенно если вы будете умело ею управлять. Тогда никто и не заметит, что на самом деле она является всего лишь марионеткой. Остальное время жертва будет просто оставаться там, где вы ее поместите.
Со временем вы можете изменить ее личность.
Адзель вошел в комнату.
— Это уже слишком, — проревел он.
Tea Белданиель вскрикнула, отпрыгнула назад и стала дико, не умолкая, кричать. Фолкэйн никак не реагировал на происходящей.
Из коридора донесся ответный крик.
«Моя ошибка, — подумал Адзель. — Возможно, неизбежная. Но стража уже вызвана. Они вооружены лучше меня. Пока есть возможность, надо бежать».
И тут последовал приказ Ван Рийна: «Ты немедленно снимешь фильм о нашем молодом человеке и прежде всего возьмешь образцы крови и слюны».
Это показалось водениту глупым, минута промедления — и смерть станет неизбежной, но старик так редко давал столь непререкаемую директиву, что Адзель решил подчиниться.
— Тысячу извинений!
Его хвост отодвинул в сторону вопившую женщину и мягко, но непреодолимо прижал ее к стене. Затем Адзель достал камеру, направил ее на Фолкэйна, включил сопровождение и оставил работать, пока сам во всю применял иглу и пипетку к плоти, которая недавно была его товарищем. «И вновь станет таковой, клянусь всеми святыми, если, конечно, нас не постигнет почетная смерть».
Адзель сохранял полнейшее спокойствие, весь процесс занял всего несколько минут. Затем он спрятал ампулы с образцами, убрал камеру и поднял Фолкэйна на руки.
Как только беглецы вышли в коридор, из-за угла выскочило с полдюжины охранников. Адзель не мог обернуться к ним лицом, он должен был прикрывать человека. Воденит рванулся вперед, хвостом он заставил сделать кульбит двух нападавших. Ударили разряды и пули. Некоторые выстрелы были отражены, некоторые поразили броню, но не слишком глубоко, к счастью, она была самозатягивающейся. Никто не мог сравниться с Адзелем в скорости бега по коридору и вверх по близлежащей лестнице. Но погоня не прекращалась. Положение быстро осложнялось. Адзель не мог долго противостоять гранатам или портативной артиллерии. Незащищенный Фолкэйн будет разорван на куски еще быстрее. Необходимо было как-то выбираться из этого ада.
Адзель побежал вверх. Лестница кончилась на чердаке, здесь было пусто и тихо. Видимо, Белданиель или кто-нибудь еще уже опомнились и вызвали патрули, над каменной равниной с бешеной скоростью неслось несколько машин. На расстоянии их орудия выглядели тонкими карандашами, но встретиться с такими карандашами будет весьма неприятно. Адзель посадил Фолкэйна в углу на пол, осторожно просверлил маленькое отверстие в иллюминаторе и высунул наружу антенну передатчика.
Так как приемник Чи Лан не был сфокусирован непосредственно на него, Адзель расширил луч и прибавил мощности.
— Хэлло. Адзель — кораблю. Ты здесь?
— Нет. — Ответ был полунасмешливый, полурыдающий. — Я на Марсе. Что ты там еще напутал?
Адзель уже определил свое местонахождение согласно имеющимся у них журнальным фотографиям внешнего вида замка и придуманным Ван Рийном обозначениям.
— Дэвид и я на верхушке башни Храпящей Красотки. Он в сильном наркотическом шоке. Думаю, что в течение ближайших пяти минут мы будем атакованы из подъемной шахты. Если они решат пожертвовать этой частью сооружения, их флиттеры уничтожат ее за три минуты. Успеешь нас вытащить?
— Я уже на пол пути к вам, идиот!
— Ты не взойдешь на борт, Адзель, — вмешался Ван Рийн. — Ты останешься снаружи и спустишься там, где мы наметили. О’кей?
— Если это возможно, — отрезала Чи. — Заткнитесь.
— Я заткну тебя, — спокойно сказал Ван Рийн, — и отправлю вовсе не к Богу.
Адзель втащил обратно свою антенну и залепил отверстие клейкой заплатой. Воздуха вышло немного. Воденит посмотрел на Фолкэйна.
— У меня есть скафандр для тебя, — сказал Адзель. — можешь ли ты забраться в него?
Затуманенные глаза Фолкэйна смотрели не узнавая. Адзель вздохнул, времени одеть пассивное тело не оставалось. Со спиральной лестницы до него донеслись дикие вопли.
Адзель не мог использовать свою пушку, в таком узком пространстве могло контузить незащищенного Фолкэйна. Для врага такого препятствия не существовало. Патрули как оводы, продолжали слетаться к башне.
«Сквозь Хаос» буквально свалился с неба. Корабль был сконструирован и для легкой стычки, и для крупной войны, Чи Лан не обременяла себя какими-либо гуманными соображениями. В мгновение ока сверкающие молнии затмили солнца.
Расплавленные патрульные суда дождем посыпались на поверхность. Космический корабль на гравитационных полях завис рядом с башней. Чи могла разрезать ее, но это подвергло бы находившихся внутри сильному излучению Поэтому при помощи тянущих и сдавливающих лучей она просто разбросала стены в стороны.
Воздух вырвался наружу. Адзель защелкнул свой шлем и выстрелил из бластера в шахту лестницы, чтобы отпугнуть охранников. Фолкэйн все еще был незащищен и уже потерял сознание. Кровь ручейками побежала из его ноздрей. К счастью, мгновенное воздействие вакуума не является слишком пагубным, глубоководные ныряльщики обычно выживают при гораздо большей степени декомпрессии, жидкости не закипают мгновенно. Адзель поднял Фолкэйна к открытому люку шлюза корабля.
Луч подхватил безжизненное тело и переместил его внутрь. Люк тут же плотно закрылся. Адзель, в свою очередь, тоже прыгнул, таким же способом был захвачен лучом и притянут к кораблю. «Сквозь Хаос» развернулся носом вверх и начал медленно набирать высоту.
Помятый, ошеломленный, все еще всматривающийся и замок и вращавшиеся у него под ногами горы Адзель все-таки разобрал приказы Ван Рийна к Чи Лан.
— Ты опустишь его вниз там, где я тебе велел. Моя яхта подберет его в течение пяти минут и доставит в Луноград. Ты проделаешь весь путь вместе с Фолкэйном. Наверняка он туго соображает, но, надеюсь, сможет указать тебе на правление полета.
— Эй, подождите! — запротестовала Чи Лан. — Вы ничего не говорили мне об этом.
— У меня не было времени строить предположения! Разве я мог сказать наверняка, как сложатся обстоятельства. Приблизительно я представлял себе, как оно будет, но, согласись, могло быть лучше, могло быть и хуже.
— Постойте, вы, старый пират, мой товарищ напичкан наркотиками, он болен! Если вы хоть одну микросекунду полагали, что он отправится еще куда-нибудь, кроме госпиталя, я полагаю, что с вашей головой произошло что-то анатомически невозможное и…
— Заткнись, моя пушистая подружка, полегче. Если верить вашим описаниям, у него нет ничего серьезного, и ты сама вылечишь его дорогой. Ты снабжена полным набором лекарств и оборудованием для лечения мозга, не так ли? И знай ты, во что мне это обошлось, твои волосы встали бы дыбом и оторвались бы от корней! Послушай: идет большое дело, «Оракул» поставил на кон само свое существование. Мы собираемся сделать то же самое.
— Я люблю деньги так же, как и вы, — произнесла Чи Лан, невольно растягивая слова, — но в жизни есть и другие ценности.
— Да, да…
У Адзеля уже начала кружиться голова от вида вращавшейся Земли. Он закрыл глаза и представил себе Ван Рийна в его передающей рубке.
— Подумай как следует, Чи Лан. Знаешь, каковы мои выводы? Пленный Дэвид Фолкэйн был скован наркотиками крепче, чем железом. Почему? Из-за многих вещей. Он не покинул бы меня так вдруг. Но главное, он — человек, и я — человек. И я скажу, что, если здоровый молодой мужчина бросает Веронику, пусть даже полагая, что Вероника ни на что не годится, кроме как на развлечения, да еще ради такого Северного Полюса, как Tea Белданиель, черт возьми, у него явно что-то свихнулось в верхнем этаже. Поэтому вполне вероятно, что его стукнули по голове. Но что из этого следует? Почему «Оракул» нарушил кодекс Политехнической Лиги? Значит, назревает что-то большое, стоящее любого риска, может быть, даже стоящее конца самого «Оракула». И что же следует из этого, котеночек? Помимо того, что цель явно коммерческая? За деньги вы играете по правилам, потому что прибыль не стоит их нарушения. Но вы можете играть ради другого, например, ради войны за власть, и эти игры уже не так приятны, а? Лига уверена, что «Оракул» не занимается промышленным шпионажем. Но есть шпионаж другого рода, например, для кого-то постороннего, кого-то вне той цивилизации, о которой мы знаем, в пользу какого-то скрытого и, вполне вероятно, нашего злейшего врага. Не так ли?