Он не верил ни слову в этой формуле.
Тем временем Адзель неожиданно для себя оказался в удушающе разряженной сырой атмосфере, столь холодной, что его чешуя покрылась инеем. Сила тяжести увеличилась раза в два. Он почти ничего не видел при свете искусственного красного карликового солнца, и вообще ничего не мог разглядеть сквозь стеклянную панель, за которой в земных условиях сидела команда Карвера.
Время шло, но никто не предложил ему еду и питье, зато без конца задавались одни и те же вопросы. Произносились они резким, болезненным для ушных перепонок голосом.
Адзель игнорировал следствие.
Через полчаса Карвер понял, что так может продолжаться до бесконечности. Он внутренне подготовился к следующей стадии, весьма неприятной, но пусть за это чудовище винит себя.
Набрав воздуха в легкие, Карвер проревел:
— Отвечай, черт возьми! Или ты хочешь, чтобы, помимо всего прочего, тебя обвинили в неуважении к суду?
И тогда в первый раз за весь допрос последовал ответ Адзеля:
— Да. Поскольку я просто пользуюсь законным правом молчать, такое обвинение увенчает нелепость всех предыдущих.
Карвер нажал кнопку. Адзель сморщился.
— Что-то случилось? — заволновался один из следователей, не посвященный в дальнейшие планы руководства.
— Я получил сильный электрический удар через пол.
— Сочувствую. Вероятно, это дефект проводки, если только это не сработало твое воображение. Ты устал. Почему бы нам не кончить этот затянувшийся разговор и не пойти всем отдыхать?
— Вы совершаете ужасную ошибку, — сказал Адзель.
— Я допускаю, что был немного раздражен моим нанимателем. Сейчас я намного больше раздражен вами. Ни при каких условиях я не пойду на сотрудничество с полицией. К счастью, моя работа приучила меня к жизни в экстремальных условиях, и я рассматриваю пребывание в этой камере как счастливую возможность лишний раз потренироваться на выносливость.
И тут Адзель принял эквивалент позы лотоса, произведя этим необычайный фурор у следствия.
— Прошу прощения, но мне необходимо помолиться.
— Где ты был во время…
— Он мен падме хум.
— Его ничем не проймешь, шеф, — сказал один из следователей, выключая переговорную систему.
— Он — живой организм, — прорычал Карвер. — Крепкий, да, но и он имеет свои пределы. Мы будем продолжать допрос по очереди, пока не сотрем его в порошок.
Спустя некоторое время зазвонил видеофон. На экране появился Мендез.
— Сэр, я сожалею, что прервал вас, но мы получили сообщение от представителей «Оракула», они отказываются от своей жалобы.
— Что?! — выпрыгнул из кресла Карвер. — Нет! Они не могут! Я сам выдвину обвинение!
Он покраснел как рак, заметался было по комнате, но очень скоро взял себя в руки и холодно сказал:
— Включи их.
На экране появился Ким Юн Кан. Не казался ли он слишком растерянным? За его спиной маячил Ван Рийн.
При виде этого человека Карвер с трудом подавил ярость.
— Ну? — спросил он. — Что за чепуха?
— Мои партнеры посовещались с этим джентльменом. — ответил Ким скороговоркой: каждое слово, казалось, было невероятно горьким, и он спешил избавиться от них. — Мы выяснили, что в данном случае имело место печальное недоразумение. Оно должно быть сейчас же исправлено.
— Включая оживление мертвых? — фыркнул Карвер. — Мне безразлично, на какие взятки вы клюнули! У меня есть доказательства того, что совершено федеральное преступление. Я предупреждаю вас, сэр, что, пытаясь скрыть что-либо от меня, вы становитесь соучастником преступления.
— Это не преступление, — настаивал Ким. — Это несчастный случай.
Карвер уставился на Ван Рийна. Тот спокойно попыхивал большой сигарой.
— Позвольте мне объяснить все с самого начала, — продолжал Ким. — Мои партнеры и я хотели бы подать в отставку. Так как «Оракул» уже удовлетворил наши начальные потребности, продажа его принесет нам значительные деньги и многие иные дивиденды. Переговоры, само собой разумеется, мы храним в тайне. Это особенно важно, если учесть, что основная ценность нашей компании заключается в строго секретной выдаваемой и получаемой информации. Если компания будет запачкана малейшим подозрением на какое-то давление извне, от нее отвернутся. Сейчас каждый знает, что мы здесь чужаки, что мы сторонимся общества, что нам не свойственны эмоциональные вспышки. Мистер Ван Рийн, — дальнейшее Ким выдавил с трудом, — он великодушно предложил нам совет, но эта помощь может быть принята с исключительной осторожностью, иначе его конкуренты предположат, что он прибирает к рукам «Оракул».
— Вы… — Карвер как бы со стороны услышал, что он пищит, будто все еще допрашивает Адзеля. — Вы продаете компанию? Кому?
— Пока что это под большим вопросом, директор, — сказал Ким. — Это должен быть кто-нибудь, кто не просто способен заплатить, но и может справиться с делом и стоять выше подозрений. Возможно, совет негуманоидов? Во всяком случае, мистер Ван Рийн будет нашим посредником.
— На хороших комиссионных, — простонал Карвер.
Ким не мог удержаться, чтобы не простонать в ответ.
— Очень хороших. — Он собрался с силами и продолжал. — Капитан Фолкэйн был в замке как представитель мистера Ван Рийна и имел задание обсудить данный вопрос с нами. Обеспечивая секретность, он волей-неволей ввел всех в заблуждение, даже своих старых товарищей по команде. Отсюда эта история с его обручением с леди Белданиель. Теперь я вижу, что это была неудачная стратегия. Именно она спровоцировала компанию Ван Рийна на отчаянные меры: Адзель, как вы уже знаете, насильно вторгся в замок, но он никому не причинил большого вреда, и как только капитан Фолкэйн объяснил ему ситуацию, мы были рады принять его извинения. Вопросы о разрушении будут решены частным образом. Так как капитан Фолкэйн завершил свою работу на Луне, он и Чи Лан по нашему поручению отправились на поиски покупателя для «Оракула». В его убытии нет ничего криминального, поскольку он не нарушил ни один закон. Между тем господин Ван Рийн был достаточно добр, чтобы прилететь за Адзелем на своей яхте.
— Не нарушен закон? А как насчет законов об убийстве? — завопил Карвер; он сжал пальцы, будто хотел кого-то задушить. — Я доберусь до них… вас… за это!
— Ну, нет, директор, — сказал Ким. — Я согласен, что обстоятельства выглядят весьма подозрительно, именно поэтому мы поспешили выдвинуть обвинения. Под словом «мы» я подразумеваю тех из нас, кто не был в замке в момент нападения. Но сейчас беседа с леди Белданиель и проверка первоначальных чертежей замка выявили подлинную суть происшедшего. Вы знаете, что замок имеет как автоматическую, так и управляемую в ручную защиту. Разрушительное вторжение Адзеля встревожило роботов одной из башен, они-то и открыли пальбу по нашим собственным прибывшим по вызову судам. Чи Лан уничтожила башню при попытке спасти наших людей, но она, к сожалению, опоздала. Это трагический инцидент. Если кого и следует обвинить, так это конструктора, установившего машины со столь неадекватными различительными цепями. К несчастью, конструктор — негуманоид, живущий далеко за пределами юрисдикции Объединенных Государств.
Карвер сел.
— Советую немедленно освободить Адзеля, — продолжал Ким. — Мистер Ван Рийн, как и мы, не заинтересован в большом скандале по поводу ошибочного ареста, но только при условии, что вы лично принесете ему извинения в присутствии «Общественных новостей».
— Вы сговорились с Ван Рийном, — прошептал Карвер.
— Да, — сказал Ким с выражением лица человека, к спине которого приставлен штык.
Карвер собрал остатки своего мужества.
— Ол райт, — выдавил он. — Пусть будет так.