Фолкэйн вытащил трубку из кармана.
— Это слишком рискованно, на скорости выше скорости света очень мало астрономических единиц, — заметил он.
Прочие опасности Фолкэйн даже не стал перечислять: неточное взаимодействие с гравитационным полем звезды могло разорвать корабль на части, случайное соприкосновение с твердым телом или умеренно плотным газом привело бы к ядерному взрыву, и так далее, и тому подобное.
— Все это входит в однопроцентную зону риска, — заявил Тупоголовый. — Помимо меньшей затраты времени на перелет, у нас будет достаточно короткий период взаимодействия с окружающими фотонами и материальными частицами.
— И то хорошо, — согласилась Чи. — Я не одобряю Противные маленькие штучки, пролетающие через мои личные клетки. Но что дальше? Что будет, когда мы достигнем планеты? Мы можем попасть в ее тепловой конус, и тело планеты защитит нас, но что мы сможем тогда наблюдать на поверхности?
— Соответствующие инструменты в наличии. Как опытный планетолог с наибольшей эффективностью их мог бы использовать только Адзель, но, без сомнения, с моей помощью вы оба сможете справиться с аппаратурой. В дальнейшем, возможно, мы сделаем короткий визит на освещенную сторону.
— Решено, — сказал Фолкэйн. — Мы проглотим какой-нибудь обед, вздремнем и будем готовы следовать дальше.
— Можешь набить свои кишки и позднее, — сказала Чи. — Мы отправляемся немедленно. Ты забыл, что у нас есть конкуренты, что посыльные улетели несколько недель назад и уже наверняка их обо всем проинформировали. Не знаю, сколько им понадобится времени, чтобы добраться туда, и как быстро они смогут послать экспедицию сюда, но я не думаю, что они будут слишком долго мешкать или что они обойдутся с нами достаточно корректно, когда обнаружат нас на планете.
Чи дернула кончиком хвоста и вытянула руки в жесте, эквивалентном пожатию плечами.
— Конечно, мы можем сразиться с ними, но я предпочла бы оставить эту работенку боевому флоту Лиги. Давай получим наши данные и уберемся подобру-поздорову.
— Согласен. Выполняй, Тупоголовый. Держи каждый датчик наготове. Впереди сплошные неожиданности.
Фолкэйн набил трубку.
— Я не уверен, что Ван Рийн пришлет сюда флот, — пробормотал он. — Это может помешать его притязаниям на планету. Ему придется поделиться прибылью.
— Он жмется за каждый миллион, — согласилась Чи.
— Это так. Но в данном случае он видит нечто большее, чем деньги, и это пугает его. Он думает, что Объединенные Государства, а может быть, вся техническая цивилизация находятся накануне войны и не подозревают об этом. Если данная планета настолько важна для врага, что они рискнули потерять свою шпионскую сеть, на организацию которой потратили более пятнадцати лет, она в равной степени важна и для нас. Если это понадобится для дела, он призовет Лигу, даже различные правительства и их армии. Я говорила с ним об этом после того, как мы выудили тебя из замка.
Хорошее настроение моментально улетучилось, Фолкэйн нервно сжал губы.
«Больше никаких ужасов. Я свободен. Я отомщу. Думай о том, что нужно делать сейчас».
Волевым усилием он вернул легкость голосу и уму.
— Если старый Ник вдруг не получит свой куш, его вопли услышат даже в Магеллановых Облаках. Но, может быть, мы сможем спасти его бекон. Ты готов, Тупоголовый?
— Осталось включить гипертягу, — ответил компьютер.
Гул машин усилился. На короткое время небо в иллюминаторе как бы смазалось, затем система отрегулировалась и скомпенсировала миллионы микропрыжков в секунду.
Звезды за кормой приняли свои цвета и очертания. Впереди разрастался диск Бета Креста, он рос, рос, пока, казалось, не стал своим пламенем лизать обшивку корабля, Фолкэйн вжался в кресло, Чи Лан оскалила клыки.
Но вот судно вернулось в нормальное состояние. Прежде чем возросшая мощь солнца прорвется сквозь его защиту, оно должно было быстро занять соответствующее положение и приобрести нужную кинетическую скорость. Но внутренние гравитационные поля были отрегулированы с такой точностью, что два живых существа на борту судна даже не почувствовали изменения веса. В несколько минут было установлено стабильное состояние. Корабль находился в двух радиусах от поверхности планеты, он был уравновешен гравитационными и центробежными силами плюс собственной тягой.
Экипаж напряженно всматривался в широкий экран. На нем чернел огромный, очерченный кольцом мертвого белого цвета круг — это преломлялись в атмосфере планеты лучи звезды. Дальше сверкали корона и полосы зодиакального света. Полярное сияние развевало по полюсам планеты многоцветные знамена, всюду мерцала слабая голубизна: так атомы и ионы расщепленных солнцем молекул странным образом соединялись вновь. Далеко внизу отраженные огромными облачными образованиями молнии, казалось, вот-вот поразят наблюдателя. Здесь и там сверкали красные искры — это из жерл вулканов извергалась огненная лава.
На телескопических экранах появились фрагменты поверхности планеты. Ясно и крупно были видны крутые склоны гор и новорожденные океаны. Фолкэйну показалось, что он почти слышит рев ветра, шум дождя, канонаду грома, что он может почувствовать сотрясение раскалывающейся Под ногами земли, грохот летящих в пропасть камней. Он Долго не мог оторвать глаз от этой грандиозной картины.
Но работа не ждала. По ходу наблюдений Фолкэйн неизбежно утратил часть своего первоначального благоговения. Одновременно исчезла и прежняя слабость.
Гнев, стремление очистить себя от унижения не прошли, но до поры до времени он запрятал их как можно глубже — анализировать данные обследования надо было в спокойном состоянии. Перед ним представало нечто уникальное. Оно зачаровывало его.
Лемникайненцы сделали верное заключение — это был древний мир. Большая часть его естественной радиоактивности давно исчезла, и холод близко подобрался к сердцу планеты. Но, судя по магнетизму, часть ее ядра осталась расплавленной, поэтому колоссальное количество теплоты, изолированной мантией, корой, океанами льда и одеялом замерзшей атмосферы в среднем от десяти до двадцати метров толщиной, рассеивалось довольно медленно.
Тем не менее на поверхности веками оставалась температура, близкая к абсолютному нулю.
Сейчас криосфера растворялась. Ледники превращались в потоки, которые тут же вскоре испарялись и становились бушующими ветрами.
Озера и моря, растворяясь, вызывали перераспределение огромных масс. Давление внутри шара менялось, равновесие было нарушено. Передвижение пластов, изменении аллотропической структуры освобождали грандиозную энергию, плавящую даже скалы. Землетрясения охватили все континенты, вулканы пробуждались тысячами.
Метель, град, дождь, дикие бури, ярость которых возрастала с каждым днем, пока слово «ураган» не могло уже вобрать в себя всю грандиозность происходящего.
И все же, что за приз это был, что за невероятный дом сокровищ!
Глава 12
— Честно говоря, — сказала Чи Лан, — между нами, друзьями, и без обид, ты меня удивляешь. Как может один необитаемый кусок оттаявшей чертовой материи цениться кем бы то ни было столь высоко?
— Я же объясняю, — возразил Фолкэйн. — Промышленная база для трансмутации элементов.
Но они могут делать это и дома.
— В слишком малом объеме по сравнению с потенциальным рынком.
Фолкэйн налил себе неразбавленного виски и откинулся на спинку кресла, намереваясь побаловать себя спокойным перевариванием обеда. Он чувствовал, что заработал несколько часов отдыха. Завтра, завершив свои исследования на орбите, они должны будут опуститься ниже, и ситуация может осложниться.
— Не перекинуться ли нам в покер?