— Я задумывался над этими вопросами, — сухо сказал Фолкэйн.
Он был скорее озадачен, чем возмущен лекцией. Неужели эта женщина лишена человеческих чувств, обычного здравого человеческого смысла. Как она вообще смеет поучать клиента, будто он был каким-нибудь дикарем из каменного века, каким-нибудь шестиногим с другой планеты?
— Конечно, — невозмутимо ответила Tea Белданиель. — В принципе ответ очевиден. Компьютеры должны не просто сканировать, а просеивать данные. Они должны определять возможные корреляции, связи и прослеживать их с электронной скоростью и способностью работать по параллельным каналам. Вы можете сказать, что они должны делать предположения, догадки. На практике это оказалось трудно. Технологически это потребовало бы рывка в развитии кибернетики. Кроме того, члены Лиги ревностно охраняют свое трудно завоеванное знание. Зачем выдавать информацию конкуренту или общественному хранилищу данных и таким образом косвенно помогать этому конкуренту или третьему лицу, которое может договориться с конкурентом, а может быть, и самому стать вашим конкурентом? «Оракул Инк.» разрешила проблему с помощью улучшенной системы — не только более совершенной кибернетики, но и с лучшей идеей обмена знаниями.
Фолкэйн откинулся на спинку кресла. Он чувствовал себя сбитым с толку, заинтригованным, даже чуть-чуть напуганным. Эта женщина оказалась загадочнее, чем ее партнеры, по крайней мере, насколько они были ему известны.
Расхваливать свой товар человеку, который уже заплатил… Ради Бога, зачем? Слухи о происхождении этих людей были скудными, да и что могло оправдать ее нынешнее поведение?
За быстрыми, ровными фразами леди Белданиель явно обозначалось возрастающее напряжение.
— Чем больше информации, тем больше вероятность установить связь, полезную данному индивидууму. Таким образом, создание подобного хранилища служит всеобщей выгоде при условии, что никто не получит особого преимущества. Это и есть служба, которую мы предлагаем. Мы собираем информацию из обычных источников. И это тоже ценно, так как слишком много библиотек и банков памяти рассеяно по огромному пространству планет. Но в дополнение к ней мы покупаем все, что кто-нибудь захочет нам рассказать, если это, разумеется, представляет хоть какую-нибудь Ценность. А заодно мы продаем данные, которые, в свою очередь, могут быть интересны ему. Важным пунктом здесь является то, что все это делается анонимно. Мы, основатели Дела, не знаем или не хотим знать, какие вопросы вы задаете, какие ответы получаете, что вы рассказываете, как компьютер оценивает это, какие заключения делают его логические цепи. Все это остается в машине. Мы — или наши служащие — занимаемся только специфическими проблемами, и то только тогда, когда от нас это требуется. В остальных случаях наше внимание направлено единственно на соотношение между приходом и выходом информации. Наша корпорация росла по мере того, как росло доверие к ней. Многочисленные частные расследования показали, что мы ко всем относимся одинаково, ничего не выбалтываем и нас нельзя подкупить. Накопился определенный опыт ведения с нами дел.
Tea Белданиель наклонилась вперед, ее немигающий взгляд был прикован к Фолкэйну.
— Например, — сказала она, — представьте, что вы желаете продать нам информацию, конфиденциальную информацию о вашей компании. Просто словесные утверждения будут записаны, так как слухи или ложь тоже являются данными, но, скорее всего, их не примут на веру. Обычные предосторожности против коммерческого шпионажа должны защитить документальные доказательства. Но если этого не получилось, тогда — да, мы купим эту информацию. Перекрестная проверка быстро покажет, что мы купили ворованный товар, каковой факт и будет отмечен. Если ваша компания является единственной обладательницей этой информации, последняя не будет выдана, пока кто-нибудь не сообщит нам о том же. Но она будет принята в расчет готовящими рекомендации логическими цепями и будет выдаваться клиенту без каких бы то ни было ссылок. Конечно, машина может посоветовать конкуренту вашей компании воздержаться от определенного курса действий, ведь он знает из украденного, что это будет бесполезно. Но машина никогда не скажет клиенту, почему она дает такой совет.
Фолкэйн поспешил вставить слово, пока леди Белданиель переводила дыхание.
— Это делает выгодным регулярные консультации с вами. И чем больше вашим Машинам рассказано во время консультации, тем лучший совет они могут дать. Итак, вот, значит, как вы растете…
— Это лишь один из наших механизмов роста, — улыбнулась Tea Белданиель. — В действительности кражи информации очень немногочисленны. Почему бы мистеру Ван Рийну не продать нам информацию о том, что, скажем, один из его торговых кораблей оказался на планете, где есть цивилизация, создающая чудесные скульптуры? Он ведь не специализируется на искусстве. В обмен же он заплатит намного меньший гонорар, чтобы узнать, что экипаж дышащих водородом исследователей наткнулся на планету с кислородной атмосферой, которая производит новый тип вина…
— Мне не совсем ясно другое, — прервал ее Фолкэйн. — Мне показалось, что он должен явиться лично, чтобы узнать какой-либо важный для себя факт, не так ли?
— В данном случае — нет, — ответила Tea Белданиель. — Его интересы здесь очевидны. Но мы обязаны также защитить и личные интересы. Ваши, например.
Она помолчала. Какое-то странное выражение мелькнуло в ее глазах. Она понимающе сказала:
— Я могла бы догадаться, что вы планируете сесть перед машиной и сказать: «Мое имя Дэвид Фолкэйн. Расскажите мне все, что может иметь особый для меня интерес». Не сомневаюсь, что у вас есть весьма веские основания полагать, что наши банки памяти содержат нечто очень любопытное лично о вас. Но как вы не поймете, сэр, для вашей же собственной защиты мы не имеем права сообщить это кому-либо другому! Мы должны потребовать четкой идентификации.
Фолкэйн сунул руку в карман. Tea Белданиель протестующе подняла ладонь.
— Нет, — сказала она, — не мне. Я не должна знать, действительно ли вы тот, за кого себя выдаете. Машина, рисунок сетчатки глаза, отпечатки пальцев — обычная процедура, если вы зарегистрированы в Объединенных государствах. Если нет, будут предложены другие способы установить вашу личность.
Она встала.
— Идемте, я провожу вас и покажу, как действует машина.
Следуя за ней, Фолкэйн никак не мог решить, фригидна она или нет. Впрочем, это в данный момент не имело значения.
Более интересная мысль пришла ему в голову. Он вдруг понял, что в ее поведении его насторожило и почему она ведет себя именно таким образом. Он встречался с этим раньше. Обычно это называли фанатизмом.
Глава 3
Сидя один — впрочем, не совсем один, так как здесь был огромный квазимозг, и они уже беседовали — Фолкэйн улучил момент и осмотрелся вокруг. Хотя всю свою сознательную жизнь он провел с роботами, включая его любимого Тупоголового, этот вызывал в Фолкэйне странную настороженность. Он попытался понять, почему.
Фолкэйн сидел на обычном саморегулирующемся кресле за обычным столом со стандартными секретарскими аппаратами.