— Много тебе везло в последнее время? — поинтересовался он, вспомнив еще один рассказ Никиты; о том, как Асе постоянно везет.
— Не очень...
Они дошли до памятника Юрию Долгорукому. Всю дорогу Егор пытался завести разговор. Но Ася или отмалчивалась, или отделывалась скупыми фразами.
«Странная девчонка, — искоса поглядывая на Асю, думал Егор.
— А чего ты такая грустная? — напрямик спросил он.
— Я не грустная, а задумчивая.
— А о чем думаешь?
Вместо ответа Ася показала на дом, мимо которого они проходили.
— Я в этом доме живу, — сказала она. — Зайдем? Мама такой классный ананас купила.
— Ну пошли, — сразу согласился Егор, который никогда в жизни не пробовал ананаса.
Они поднялись в лифте на седьмой этаж. Ася вставила ключ в замочную скважину.
— У тебя что, дома никого нет? — спросил Егор.
— Не-а, — ответила девочка, пропуская его вперед. — Проходи.
Егор вошел в квартиру. Квартирка была стильная.
— Клево у вас, — сказал Егор, осматриваясь.
Ася несколько оживилась:
— Нравится? Это я все оформляла. Ты ведь знаешь — я хочу стать дизайнером.
— Знаю, — кивнул Егор, подумав: «Каким еще дизайнером? »
Они прошли на кухню.
Ася достала из холодильника большой желтый ананас и отрезала от него несколько ломтей.
— Налетай, — сказала она.
Егора не пришлось просить дважды. Он впился в сочную мякоть зубами.
— Классно, — облизывал губы.
Ася к ананасу не притронулась.
— Никита... — тихо проговорила она, когда Егор умял весь ананас. И замолчала.
— Что? — спросил Егор.
Ася потеребила край скатерти.
— Я бы хотела с тобой посоветоваться.
— Ну посоветуйся.
— Понимаешь, дело в том... — Ася замялась. — Как бы тебе это сказать. — Она вновь потеребила скатерть. — В общем, со мной в последнее время происходят какие-то странности...
«Блин, — подумал Егор, — и тут странности...»
— Даже не со мной, — поправилась Ася, — а с моей мамой. И даже не с мамой, — снова поправила она себя. — В общем, слушай... — И девочка начала рассказывать: — Все началось с того, что мама уехала в командировку. Хотя раньше никогда в командировки не ездила. А вернулась в перчатках...
— В каких перчатках?
— В черных. Я, конечно, спросила, почему она в перчатках. А мама ответила, что случайно обожгла руки, и поэтому ей придется носить перчатки, пока не нарастет новая кожа. Я попросила показать ожоги, но она сказала, что это не очень эстетичное зрелище... — Ася помолчала. — А недавно я заметила в мусорном ведре окурок. Мне это показалось странным. Ведь мама не только не курит, она даже дыма сигаретного не выносит...
— Может, это был папин окурок?
— У меня нет папы. Я живу с мамой и старшей сестрой.
— Тогда это твоя сестра курила.
— Она тоже не курит. К тому же она сейчас в Японии.
— Ну значит, к твоей матери приходила подружка.
Девочка покачала головой:
— Я знаю всех маминых подруг. Они все некурящие.
Егор поерзал на стуле:
— Че-то я не врубаюсь.
— Сейчас врубишься, — заверила его Ася. — Слушай дальше... Кроме сигаретного дыма, мама всегда терпеть не могла пива. А тут вдруг начала пить его в огромных количествах. Буквально каждый день выпивает по нескольку бутылок. Но зато совсем перестала есть свои любимые овощные салаты. И это еще не все. Раньше мама не могла уснуть без снотворного. Постоянно покупала в аптеке то бутамидол, то аделоин. А сейчас к снотворному даже не притрагивается. Спит как убитая. Да к тому же храпит.
— А раньше не храпела?
— Нет, не храпела. Но и это еще не все. Вчера поздно вечером я случайно услышала, как мама разговаривала с кем-то по телефону... — Ася помолчала.
— Ну и что? — спросил Егор.
— Она говорила... мужским голосом, — многозначительно произнесла девочка.
— Мужским?
— Да, мужским. Такой грубый голос с хрипотцой. Как только я его услышала, так сразу и поняла: эта женщина... не мама.
Егор изумленно уставился на Асю:
— А кто же она?
— Не знаю. Но точно не мама. Хотя на первый взгляд — вылитая мама.
Егор пытался въехать во все то, что ему сейчас сообщила Ася. Но как-то не въезжалось.
— И знаешь, что я думаю? — продолжала Ася, переходя почему-то на шепот.
— Что? — тоже невольно шепотом ответил Егор.
— Мне кажется, дело здесь в черных перчатках. Под ними скрывается какая-то тайна.
— Под перчатками?
— Да. Вот бы незаметно их снять.
— А как ты их незаметно снимешь?
— Никак, — вздохнула Ася.
Егор на миг задумался. И тут же придумал, как можно снять перчатки.
— У вас снотворное осталось? — деловито осведомился он.
— Да, осталось.
— Тащи.
— Зачем?
— Тащи. Увидишь.
Девочка принесла упаковку бутамидола.
— А открытая бутылка пива есть? Ася заглянула в холодильник:
— Есть. Только не бутылка, а банка.
— Потянет. Давай сюда.
— Держи. Но я не пони... Егор перебил:
— Сейчас поймешь!
Он кинул в банку две таблетки снотворного. Зашипев, таблетки полностью растворились в пиве.
Егора распирало от гордости.
— Клево, да? — хвастливо сказал он. — Она выпьет пиво и отрубится. А ты снимешь с нее перчатки.
В глазах у девочки зажглись сердитые огоньки:
— Да ты с ума сошел!
— А что такого? — искренне удивился Егор.
— Чтобы я своей маме подсовывала пиво со снотворным? Да никогда в жизни!..
Егор даже рассердился. Ну девчонки, блин! Никакой логики у них нет.
— Ты же сама сказала: «Это не моя мама!»
— Я сказала: кажется, не моя.
— Ты не говорила «кажется».
— Нет, говорила.
— Нет, не говорила.
— Говорила!
— Не говорила!
Неизвестно, как долго бы продолжался их спор, если б в прихожей не хлопнула дверь.
— Ой, мама пришла... — Ася повысила голос: — Мам, это ты?!
— Да, я, доченька.
— У нас гости.
На кухне появилась коренастая и широкоплечая женщина.
— Здрасте, — поздоровался с ней Егор.
— Познакомься, мама, — сказала Ася. — Это Никита.
—Очень приятно. А меня зовут Галина Сергеевна. — Женщина взглянула на Асю. — Ты кормила своего гостя?
— Да, мы ели ананас.
— Молодцы. — Женщина вдруг страдальчески сморщилась, поднеся руки к вискам. — Голова прямо раскалывается. Пойду, пожалуй, прилягу. — И, ненароком прихватив со стола банку с пивом, Галина Сергеевна ушла.
— Вот видишь, что ты наделал, — накинулась на Егора Ася. — Сейчас она выпьет пиво и уснет.
— Ну и пускай поспит. Голова болеть перестанет.
Некоторое время спустя из комнаты донесся храп.
Егор поднялся со стула:
— Идем.
— Куда?
— Снимем с нее перчатки.
— Ой, нет, — испугалась Ася. — Не надо.
— Надо. — Егор решительно вышел из кухни.
За ним нерешительно вышла Ася. Они осторожно заглянули в комнату. Галина Сергеевна спала, лежа на диване.
— Мама, — позвала Ася.
— Хр-р-р...
Ребята на цыпочках подкрались к дивану.
— Снимай перчатки, — распорядился Егор.
Ася начала стягивать перчатки с материных рук. Ее собственные руки дрожали... Когда дело было сделано, девочка потрясенно ахнула.
Ожогов на руках у Галины Сергеевны не было и в помине. Зато была ярко-синяя татуировка на левом запястье: «Боря + Надя = дружба».
— Это не моя мама, — прошептала Ася, глядя широко раскрытыми глазами на грубые, явно мужские руки.
— Совершенно верно, дорогая, — вдруг ответила «мама» мужским голосом. — Я не твоя мама.
Глава XVII. ЖУРНАЛИСТСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
— Кто вы такой?! — Егор сжал кулаки. Он был готов к драке. Незнакомец же был настроен вполне миролюбиво.
— Борис Алексеевич Врунский, — спокойно представился он. — Журналист.
— А где моя мама? — дрожащим голосом спросила Ася. — Вы ее убили?!
Врунский рассмеялся: